Славный парень

Итак, на западной стене коридора располагались одиннадцать комнат. Шесть находились к северу от номера 308, на четырех висели картонки «НЕ БЕСПОКОИТЬ».

У него не было оснований верить, что два номера без картонок на ручке двери пустуют или мистер и миссис спрятались в одном из них. Кэрриер мог повесить картонку на дверь номера, где они спрятались, сняв с другой двери, только для того, чтобы ещё больше запутать его.

К югу от номера 308 находились четыре двери, и перед дальней, номера 300, картонка «НЕ БЕСПОКОИТЬ» валялась на полу. Крайт посмотрел на нее, потом на последнюю дверь.

Он совершенно не сомневался, что несколькими минутами раньше, когда он вошел в коридор третьего этажа, картонка на полу не валялась. Может, кто- то сбросил ее, торопясь покинуть отель.

Дверь номера 300 находилась в каких-то трех шагах от двери на лестницу.

Догадавшись, что умной парочки в здании отеля уже нет, Крайт решил не заглядывать в номер 300 и покинул третий этаж.

Они умчались к «Эксплореру» на первом этаже гаража. Может быть, уже сели в него.

Крайт не скатился кубарем по лестнице, паника была ему несвойственна, но спустился достаточно быстро.

Глава 24

Через считанные секунды после того, как дверь номера 308 с грохотом распахнулась, Тим и Линда выскочили из номера 300 и бегом спустились по лестнице.

Ветер бросал красные цветы гибискуса им под ноги, их шаги гулко отдавались от низкого потолка гаража, «Эксплорер» мигнул подфарниками и чирикнул, когда Тим на ходу нажал кнопку на брелке охранной сигнализации. Он сел за руль, Линда устроилась рядом, с дорожной сумкой в ногах", взяла пистолет, который он ей протянул.

Номер 300 действительно пустовал, когда несколькими часами раньше Тим снял сдвижную дверь и проник в него с балкона. Потом впустил Линду через дверь в коридор и повесил на ручку картонку «НЕ БЕСПОКОИТЬ».

После чего проспал два часа, пусть и тревожно, с кошмарами.

Сейчас Тим завел двигатель, включил фары, выехал из гаража и помчался на юг по Тихоокеанской прибрежной автостраде. На первом же перекрестке повернул налево, в глубь материка.

—  Ладно. Теперь я боюсь, — нарушила молчание Линда.

—  Не выглядишь ты испуганной.

—  Можешь мне поверить, — она обернулась, чтобы посмотреть в заднее окно. — Я — Ричард Дрейфусс, стоящий на корме, и акула только что выпрыгнула прямо передо мной. Как этот парень нас нашел?

—  Думаю, по кредитной карточке.

—  Только потому, что он коп, ему не ухватить за яйца людей в «Мастеркард».

—  У меня «Виза», — Тим повернул направо. — И, возможно, он не просто коп.

—  Кем бы он ни был, для получения такой информации он должен иметь на руках решение суда.

—  Тринадцатилетние хакеры забираются в любую базу данных, и никто не дает им такого разрешения.

—  То есть мы имеем дело с суперкопом, у которого имеется шибко умный племянник-хакер, который может добыть любую информацию, связанную с карточками «Виза»?

—  Может, где-то есть здание, набитое людьми, которые раньше были племянниками-хакерами и залезали в компьютерные сети телевизионных компаний, чтобы оставить сальное послание Никки Кокс. Сейчас они на пятнадцать лет старше и работают на плохишей.

—  Здание, набитое хакерами? — переспросила она. — И кто, по-твоему, нам противостоит?

—  Честно говоря, не знаю.

Они поднимались все выше, но не прямо, а зигзагом, поворачивая с улицы на улицу. Проезжали мимо домов самых разных архитектурных стилей, схожих лишь тем, что их окутывало какое-то мертвецкое спокойствие.

—  Послушай, я уже поняла, что ты из тех, кто много чего знает.

—  Только не об этом. Не мой уровень.

—  Что-то я этого не заметила.

—  Пока мне всего лишь везло.

—  Ты так это называешь?

Ветер качал перечные деревья. В свете уличных фонарей тени их ветвей отплясывали на асфальте дикий танец.

—  Кто такая Никки Кокс? — спросила Линда.

—  Она играла в телешоу, «Всегда несчастливы».

—  Хорошая программа?

—  Пустая, по большей части посредственная. С говорящим, ушастым, набивным кроликом.

—  Еще одна из этих.

—  Я был подростком, гормоны лезли даже из ушей. Каждую передачу смотрел с высунутым языком.

—  Должно быть, кролик был очень сексуальный.

В каждом квартале в двух или трех домах за затянутыми шторами мягко светились окна. В те дни, когда на экранах телевизоров Никки Кокс появлялась в компании острого на язык, игрушечного кролика, в такой час не спало бы гораздо меньше людей, чем нынче. Началась декада бессонницы... а может, столетие.

—  Куда мы едем? — спросила Линда.

—  Я ещё не решил.

—  Куда бы мы ни ехали, давай договоримся об одном.

—  О чем же?

—  Ни слова больше об этой чертовой Никки Кокс.

—  Я как раз вспомнил имя кролика. Его звали мистер Флоппи.

—  О нем ты можешь говорить.

—  Я думаю, мы будем в большей безопасности, не оставаясь на одном месте. Отныне никаких отелей.

—  Я рада, что ты не разбился насмерть, свалившись с балкона.

—  Я тоже. Какое-то время поездим, попытаемся разобраться, что к чему.

—  Я думала, ты свалишься. Если б свалился, вина легла бы на меня.

—  Это ещё почему?

—  Ты бы не свалился, если б кто-то не захотел моей смерти.