Славься, Кей! (СИ)

— Ну, когда он фан поймал во время пилотажа, такое в запале кричал… — Ария запнулась и неуверенно посмотрела на собеседницу, слушающую ее с вежливым интересом. — А за то, что младшая — его… ну, по мужской части… и вовсе обещал… в особо циничной форме… как же он там сказал — сейчас запись подниму…

— Не надо! — Доктор торопливо выставила ладошку, невольно поерзав на скамейке. — Я слышала ваши переговоры, Ария. Так что не надо. Обещаю тебе, что прослежу, чтобы Кейдан выполнил свои обещания в полном объёме… хотя бы в отношении этой нехорошей… младшей… без фанатизма и членовредительства, разумеется.

— Ну, не только вашсочество слышали переговоры. — С независимым видом "небрежно" намекнула Ария, снова почувствовавшая уверенность — реакция собеседницы от нее не укрылась.

— А кто еще? — Нахмурилась Лимария и тут же догадалась. — Ах, да! Наш ЦУП! Да, это может быть проблемой. А проблемы надо решать не откладывая! — Лимария сделала рукой несколько пассов в сторону. — Мать моя Императрица! У них пересменка уже прошла! Гр-р-р!

— Так точно! — Ария довольно улыбалась. — Ночная смена заступила.

— Вот же гхаргова отрыжка! Так!

Следующие слова были адресованы явно не Арии, аж застывшей от любопытства:

— Собрание комсостава через десять минут! — Отдала приказ Лимария в пространство. Помолчала, кого-то слушая, и в голосе ее залязгал металл. — Да мне (как же она там сказала?) монопенисуально, что рабочий день закончился! Через десять минут! И пусть хоть одна зараза попробует скалиться — замена ИБК заразы будет за счет заразы… и под моим присмотром!

* * *

— Кей? Мне идет? Идет?

— Идет. Иди сюда, зайка моя…

— Не пойду! Не хочу на кровати! Хочу перед зеркалом!

Кошмар отвернулась от зеркала, перед которым крутилась, рассматривая свои белые заячьи ушки и пимпочку-хвостик, и протянула руки:

— Иди ко мне, Кей!

— Эксгибиционистка. — Я подошел к ней, развернул Кошмар обратно лицом к зеркалу и надавил на лопатки, заставляя нагнуться. — А почему в зеркале они черные? И волосы?

В этот момент Кошмар поднял взгляд и посмотрел на меня в отражении.

— Покрасилась. Мне идет, дорогой?

И я отшатнулся.

— Твою же м-м-мать!

* * *

Впервые в этом мире я проснулся и с криком, и в холодном поту, и с колотящимся сердцем.

Ровно через четыре секунды в мою комнату с испуганным лицом влетела Лимария.

— Сон приснился. — Я попытался изобразить успокаивающую улыбку. — Не волнуйся, Лим.

Что характерно, сказал чистую правду. Правда, не выдержал и отвел взгляд от лица, которое только что видел во сне в отражении.

Лимария помахала в воздухе руками, проверяя показания меддатчиков летного скафандра, который я так и не снял, когда ложился, и облегченно перевела дух:

— Что-то страшное?

— Ну, ты же знаешь эти кошмары. — Рассмеялся я… кажется, принужденно, но, думаю, она легко спишет это на плохой сон. — У меня поджилки трясутся, а кто-то мои кошмары посчитает даже миленькими.

— А какие у тебя кошмары? — С огромным интересом спросила Лима.

— Не хочу об этом, Лим… ладно? — Я подмигнул. — Ты же доктор, должна знать, что с кошмарами надо бороться самостоятельно. Иди сюда.

— Хм… странный способ борьбы с кошмаром. — Доктор в задумчивости приблизилась к кровати. — Вообще-то, если рассказать, это помогает. И, кстати, тебе через полчаса на пилотирование.

— Знаю. Как-нибудь уложусь. Иди ко мне… зайка.

— "Как-нибудь" не надо… Э-э-э… а ты скафандр снимать собираешься?

— Либо я долго его снимаю и долго одеваю, и тогда времени останется только на "как-нибудь", либо…

— Нет! Снимать не нужно! Все на борьбу с кошмарами! А эта… "зайка"… она красивая?

"Когда спит зубами к стенке"

* * *

Полеты над ночной стороной планеты принесли не меньшее удовольствие, чем днем. Мы догоняли закатывающееся светило, убегали от встающего на горизонте, просто зависали над ночной поверхностью планеты, и я мог любоваться как россыпью огней от искусственных сооружений, так и призрачным светом звезд, отраженным от снежно-белой, с большим коэффициентом отражения, поверхности планеты.

Это при отключенных слоях на тактическом поле обзора. А когда включался тактический модуль, поверхность одевалась в масштабируемую красноватую сетку, усеянную метками высот и условными обозначениями.