Славься! Коронация «попаданца»

«Дорогой Иосиф Владимирович.

Сказать, что я глубоко потрясен состоянием людей, состоящих на службе при кавалерии, — значит ничего не сказать. Этот шок глубокий и основательный. Не могу даже в дурных фантазиях представить то, как вы со столь распущенными и беспардонными людьми сможете воевать. Не армия, а орда дикарей, что по какому-то недоразумению надела приличные мундиры.

Я долго думал над тем, как поступить с разворачиваемым кавалерийским корпусом. Очень хотелось свернуть работы по его созданию, ибо то, что получается, совершенно нетерпимо. Однако, помня вас как человека, преданного делу Империи, решил довести до конца этот весьма дорогостоящий эксперимент в надежде на успех. Хотя, признаюсь, надежда эта призрачна. Почему? Ответ немудрен. Вы хорошо знакомы с тем, какой военной школы я придерживаюсь. И были во время датской кампании со мной, когда именно эта школа с минимальными потерями смогла добиться того, чего иные армии не могли и большими сипами. Поэтому не мне вам объяснять фундаментальные особенности новой войны.

Для Империи грядут большие потрясения и не самые простые времена. Мы стремительно развиваемся, улучшая не только управление и экономику, но и жизнь простых людей. Что архиважно, ибо без улучшения благосостояния всех подданных Империя есть не что иное, как колосс на глиняных ногах. Я убежден в том, что некоторые государства попытаются нас окоротить в стань благих начинаниях, а потому мы будем втянуты в весьма непростые кампании. Да такие, что с численно превосходящим войскам сражаться придется. А потому, как говаривал Александр Васильевич Суворов, от нас потребуется воевать не числом, а умением. Как вы понимаете, грозные времена требуют совершенно иной тип личности солдата. Он должен быть хорошо подготовлен как физически, так и умственно, инициативен, выдержан, хладнокровен, трезв умам и упорен в делах. Эпоха буйства и безудержного непотребства безвозвратно отошла в прошлое.

Надеюсь, что вы поняли и прошли все, что я вам написал, и, когда летом, после коронации, я приеду с инспекцией, ситуация в корпусе решительно переменится. Очень на это надеюсь, потому как в противном случае буду вынужден его формирование прекратить, а личный состав либо распустить, либо отправить на нужды обозного охранения и в прочие тыловые части, недостойные того, чтобы лицам к лицу встречаться с противником.

Александр».

Гурко закончил чтение письма перед офицерским собранием корпуса и гулко сел, даже не заглядывая в глаза подчиненным. Он был потрясен столь печальным выводом не меньше них. А в самом зале повисла такая пустая тишина, что казалось, ее можно ножом резать и складывать в короб.