Славушка и соляной камень

– Тише, тише, родной… – шепчет Мареся, ручник холодный ко лбу брата прикладывая. – Очнулся? И горазд же ты спать, братец!

– Ты? – простонал Славушка.

– Я, соколик, я. Кому ж еще быть?

Не поверил Славушка в морок. Не могла быть Мареська рядом. Точно помнил он, что погибнуть ему должно было. Уж тот финн и нож свой достал, и зубоскалил ехидно. Как есть – очередной морок колдуна это, а не сестрица. Опять в беспамятство Славушка впал. Правда, на сей раз он уже просто спал, глубоко и крепко. Жар ослабел, лица чуть заметно румянец коснулся. Задышал отрок мерно и спокойно, отпустила его болезнь горячечная. И проспал он так еще один день и ночь целую. А на третий день с момента нападения колдуна Славушка окончательно в себя пришел.

– Пить хочу, – слабым голосом попросил он, завидев подле себя сестрицу.

«Неужто не отходила все это время?»

Утолив жажду, первым делом поинтересовался:

– Давно я тут?

– Три дня уж. Бабка Вайка тебя выходила, а я ей помогала за тобой ходить.

– Портки мои где?

– Нечего тебе, – хихикнула Мареська, – без порток пока полежишь.

Славушка стыдливо прикрылся грубой рогожею, только осознав, что лежал тут нагой целых три дня, а Мареська за ним ходила и убирала. Она ж единственная в ученицы к бабке Вайке попала, кому ж еще.

– Да ладно тебе, – прыснула Мареська, ничуть не смутившись, – чего я там не видела? Ты ж со мной в одном корыте плескался, покуда нам зим по восемь не стукнуло.

– И все одно, ты не столько сестрица мне, сколько девица, – пояснил свой стыд Славушка. – Негоже девицам парней видеть.

– А парням?

– А что парням?

– Парням гоже за девицами подглядывать? – продолжала веселиться Мареська.

– И парням негоже, – подтвердил Славушка и тут же пожалел о том, что сказал.

Мареська его уже подлавливала на том, что он с ребятами девок на реке пугал. Сперва подкрадутся к берегу чуть поодаль да вверх по течению. А после поднырнут и промеж девок купающихся вынырнут с криками и улюлюканьем. Эх, и визгу-то от них было, от девок, а после беготня по полдня друг за дружкой. И самое главное, что со стороны брата да сверстников его это была действительно шалость невинная. Парни-то подольше зреют, нежели девки. А вот девицы в такие шутки иные смыслы вкладывали, о которых Славушка еще и не слыхивал даже.

Ничего Мареська на то Славушке не ответила, понимая, что не время сейчас такие прения устраивать.

– Пойду, за бабкой Вайкой схожу, – подбоченившись, сказала сестрица и почти что вышла в сени, но Славушка ее остановил:

– Погоди, Мареська, иди сюда, сядь-ка, – он привстал с лежака, соломы сестре подпихнул, чтобы сидеть не жестко было, и принялся расспрашивать. – Расскажи, я как тут оказался? – обвел помещение глазами и добавил. – И где это – тут?

– Может, после, а? – затянула ломаться Мареська, но Славушка ее за руку взял и потребовал:

– Нет уж, сестрица, я тут уже три дня, а по всему должен был уже рыб кормить. Рассказывай давай, что там было?

– Ну ладно, неугомонный, слушай. Я, как ты велел, до крепости побежала. Сова твоя мне прекрасно путь-дорогу показывала. И да, – Мареська ударила Славушку кулачком в плечо, – жук ты хитрый! «Филарет меня учил, по солнцу…», – передразнила она брата. – Трепло ты, братец! Больше никогда не буду верить тебе. Сова тебя из лесу вывела! Эх, и до чего же она у тебя умная!

Славушка смущенно улыбнулся возмущающейся сестрице и уточнил:

– А сейчас она где?

– А кто ее знает? – пожала плечами Мареся. – Может, охотится, а может, какими другими совиными делами занимается… Правда, каждую ночь к тебе прилетает. Я ее впускаю, она на печи сидит да глаз с тебя не сводит. Странная она. Но умная. Все, что ни скажу, понимает. Я уж третий день ей дивлюсь.

– А где это мы?

– У бабки Вайки ты, во врачевальне. Отец велел еще в ту зиму специальную избу поставить у нее на задах. Он, оказывается, еще той зимой нападения ждал. Никак не думал, что финны летом на приступ пойдут.

– Понятно… – протянул Славушка. – Все-таки то финны были? Угадал я?

– А бес их знает! То ли финны, то ли угры – их, кочевников лесных, не разберет никто. Даже отец такого племени раньше не видывал.

– А было-то что? Добралась ты до крепости, а дальше что?

– Так ты ж не перебивай вопросами глупыми, – насупилась Мареська, – я все правильно да по порядку и расскажу.

– Извини. Продолжай, Маресьюшка.

– То-то же. Так вот, я в крепость, а ворота закрыты. Кликаю стражу, а на башнях никого. И странно так было – стражи нет, ворота подняты, хоть и день-деньской на дворе. Подумала, уже знают про лазутчиков. Побежала в обход, до лаза тайного пробралась…

– А про лаз ты откуда знаешь? – вновь подивился сестре Славушка. Он-то считал, что, акромя него и еще двух верных друзей, никто о том лазе не ведает.

Мареська вновь языком цокнула:

– Про тот лаз уже все дети знают. Одни вы, дурни, считаете, что это тайна великая. Как я, по-твоему, из крепости за порывай-травой бегаю?

Славушка таким вопросом не задавался, а теперь понял – вона как. Мареська же тем временем рассказ свой продолжила: