Slayer. Титаны американского трэш-метала

Slayer придумали потрясающую графику, украсившую постеры, сувенирные ламинаты и футболки (вырученные средства пойдут на благотворительность). Мерчендайзинг-компания Slayer GMS создала целый образ на основе фотографии, сделанной Эндрю Стюартом: Ханнеман стоит, одетый в свой сценический военный ансамбль, лица не видно за копной жилистых волос, позади него – канонический орел Slayer и логотип в виде пентаграммы. По обе стороны от Ханнемана крылья орла, мечи пентаграммы над его плечами, и он напоминает падшего ангела. В щитках и хоккейной кофте Ханнеман готов к финальной битве.

Фанаты собираются возле голливудского «Палладиума» (вместимость: 3700 человек) на панихиду, которая начинается в 3:30 дня по местному времени. Может быть, многие были в этом здании еще в 1988 году, когда Slayer последний раз выступили здесь и все закончилось массовыми беспорядками. Раньше дресс-кодом были длинные волосы и кожанка, а толпа хэдбенгеров была этнически разнообразной. Очередь заканчивалась фанатом в капюшоне палача, напоминавшего сатанинского викария. Входные двери, выбитые во время беспорядков 1988 года, стояли на месте и на этот раз были желтого цвета и снова сдерживали фанатов Slayer.

Самые именитые представители музыкальной сцены Лос-Анджелеса собрались и вошли внутрь.

«Сегодня грустный день, – вспоминает Хауэлл. – Но позитивный, потому что от подростков исходит энергия. Было весьма мощно».

Поколения представителей различных рок-сцен Лос-Анджелеса, можно сказать, воссоединились.

«Атмосфера была семейная, – говорит Хауэлл. – Типичная тусовка за кулисами».

Сбившиеся в кучку профессионалы и гражданские обсуждали, а должен ли здесь быть Ломбардо. Он был. И душевно обнял Гэри Холта – как минимум двое из группы уже разговаривали. Футбольная команда, достойная метал-знаменитостей, включала в себя бывшего барабанщика Slayer Пола Бостафа, фронтмена Testament Чака Билли, Джина Хоглана, фронтмена Machine Head Робба Флинна и бывшего гитариста Suicidal Tendencies Роки Джорджа. Гитарист Jane’s Addiction Наварро вспоминал, как учился играть музыку по песням Slayer.

А затем двери открылись, и корреспондент Metal Injection Джонни Орландо-младший назвал это «самым громким мемориалом, на котором мне довелось побывать, и первый, где потом устроили огромный мошпит».

Заградительная зона с VIP местами разделяла аудиторию и сцену. На сцене стоял алтарь Ханнемана: не только его посмертные останки, но и стэки усилителей периода Reign in Blood с одной стороны, а с другой – более современные Marshall. Между ними «дети» Ханнемана: его черный Les Paul времен Show No Mercy, затем более новые гитары, на которых он играл в последних турах. На сцене портрет Ханнемана больше напоминал бархатную картину.

Из порталов зазвучала запись Slayer, после чего на сцену вышло несколько говорящих.

Первым поднялся Ник Баукотт, гитарист Grim Reaper, начавший вторую карьеру в роли коммерческого директора компании Marshall.

Баукотт вспоминал, как из потрясенного фаната стал со-работником.

«Они изменили мою жизнь, – сказал он. – Мне казалось, я знал, что такое хеви-метал. Но я, черт возьми, ошибался. Понятия не имел. Мне казалось, я знаю, как играть быстро. Ни хрена подобного! Я понятия не имел. Мне казалось, наша группа была агрессивной. Мы даже близко к этому не стояли».

Затем Баукотт гордо заметил, что у Slayer всегда на сцене как минимум 24 кабинета Marshall. Уговорить Slayer использовать аппаратуру компании было легко. Заставить Ханнемана приехать на рекламные мероприятия – нет. В отличие от кооперативного Кинга, Ханнеман практически никогда не приезжал на запланированные интервью. Однажды вечером Ханнеман сказал своему представителю не воспринимать это на свой счет.

«Ник, без обид, – сказал Ханнеман Баукотту. – Я люблю играть на гитаре. Но не люблю об этом говорить. Люблю сочинять риффы. Но не люблю их разжевывать. А еще люблю коллекционировать реликвии Второй мировой войны».

Следующим на сцену поднялся Брайан Слэгел, руководитель первой звукозаписывающей компании, увидевшей в группе потенциал. Брайан с Джеффом оставались друзьями. И Слэгел был одним из немногих, с кем Ханнеман продолжал общаться уже после травмы руки. Оба были хоккейными болельщиками, и Ханнеман с удовольствием сходил на матчи «Кингз» во время триумфального финала Кубка Стэнли в прошлом году. Слэгел вспоминал Ханнемана как застенчивого, одаренного парнишку, выросшего в потрясающего, невероятно талантливого музыканта.

«Для меня было огромной честью работать с этими парнями и видеть, как они играют и Джефф сочиняет свой невероятный тяжелый материал, – вспоминал Слэгел. – Некоторые его песни изменили курс металлической музыки».

После Слэгела вышел руководитель еще одного лейбла: генеральный менеджер American Recordings и давний сотрудник Slayer Дино Паредес. Несколько раз Паредес не смог совладать с эмоциями, вспоминая трогательные моменты в работе с Ханнеманом и Slayer. Он сказал, что их многолетняя дружба была трудной и забавной – зачастую одновременно.