След

– Значит, когда вы вошли в комнату, Джилли лежала на боку? «Боже мой, Суити написал на пол. Суити? Ты где? Спрятался под кроватью? Опять забирался в постель? Нельзя, Суити! Ты не должен так делать! Иначе я тебя отдам. И не думай, что меня можно провести!»

– Нет, – выдавливает сквозь слезы миссис Полссон. «Джилли, пожалуйста, проснись. Пожалуйста, прошу тебя. Ну же! Нет… нет… этого не может быть!»

Женшина-врач сидит перед ней на корточках, держит ее за руку и смотрит в глаза. Смотрит в глаза и что-то говорит.

– Нет! – Миссис Полссон качает головой и всхлипывает. – На ней ничего не было. Ох, Господи… Джилли никогда так не лежала. Она даже одевалась только при закрытой двери.

– Успокойтесь. Вот так. – У этой женщины добрые глаза и заботливые руки. В ее глазах нет страха. – Дышите глубже. Так… так… Все хорошо. Медленнее… глубже…

– Господи, у меня сердечный приступ? – в ужасе бормочет миссис Полссон. – Они забрали ее у меня. Забрали мою девочку. Где теперь моя малышка?

Полицейский в черном снова возникает на пороге. В одной руке у него салфетки, в другой – стакан с водой.

– Кто они? – спрашивает он.

– Нет, нет, нет. Она не умерла от гриппа. Нет. Нет. Моя малышка… Она не умерла от гриппа. Они забрали ее у меня.

– Кто они? Думаете, это сделал не один человек? – Он проходит в комнату, и женщина-врач берет у него стакан с водой.

– Выпейте. – Она подносит стакан к ее губам. – Вот так. Не спешите. Глотайте медленно. Дышите глубже. Постарайтесь успокоиться. У вас есть кто-то, кто может побыть с вами? Я бы не хотела, чтобы вы оставались сейчас одна.

– Кто они? – Миссис Полссон повторяет вопрос полицейского, и голос ее звучит пронзительно и громко. – Кто они? – Она пытается подняться со стула, но ноги не слушаются, как будто принадлежат уже не ей, а кому-то другому. – Я вам скажу, кто они. – Боль оборачивается яростью, такой ужасной яростью, что ей самой становится страшно. – Те, кого он приглашал сюда. Они. Спросите у Фрэнка, кто они такие. Он знает.

Глава 22

В трасологической лаборатории эксперт Джуниус Айзе держит вольфрамовую нить накала в пламени спиртовки.

Его излюбленный трюк далеко не нов, им пользуются уже несколько столетий, но это никак не мешает ему гордиться собой, чувствовать себя пуристом, человеком Возрождения, ценителем науки, знатоком истории, поклонником красоты и женщин. Зажав пинцетом кончик упругой тонкой нити, он наблюдает за тем, как сероватый металл быстро накаляется, краснеет, и представляет его сначала бесстрастным, затем возмущенным. Потом убирает нить из пламени и опускает кончик в нитрит натрия, чтобы вольфрам окислился, а нить заострилась. И последнее – быстрое погружение в чашечку с водой, где нить с шипением охлаждается.

Джуниус вставляет проволочку в иглодержатель. Он знает, что, занимаясь изготовлением инструментов, отвлекается от основной работы, но тайм-аут означает, что можно оторваться на минутку от дела, сосредоточиться на чем-то другом, на короткое время восстановить ощущение контроля. Джуниус смотрит в окуляры микроскопа. Хаос остался хаосом, только теперь увеличился в пятьдесят раз.

– Не понимаю, – бормочет Джуниус, не обращаясь ни к кому конкретно, потому что рядом никого нет.

Пользуясь своим новеньким инструментом, только что изготовленным из вольфрамового волоска, он осторожно передвигает частички краски и стекла, обнаруженные на теле мужчины, погибшего несколько часов назад под колесами трактора. Не надо быть большим умником, чтобы понять очевидное: шеф беспокоится, что родственники погибшего могут обратиться с иском в суд – в любом другом случае трасологические улики совершенно никого бы не интересовали, поскольку налицо смерть в результате несчастного случая, причиной которого стала трагическая небрежность пострадавшего. Проблема в том, что как только начинаешь смотреть и искать, так обязательно что-нибудь находишь, и то, что обнаружил Джуниус, ни в какие рамки не вписывается. В такие вот моменты он вспоминает, что ему уже шестьдесят три, что можно было бы уйти на пенсию или хотя бы не отказываться от предлагавшегося дважды повышения, перехода на место начальника отдела. Отказался же Джуниус по той простой причине, что нет для него места лучше, чем за микроскопом. Ломать голову из-за недостатка финансирования или разбираться во взаимоотношениях подчиненных – это не его идеал времяпрепровождения, тем более что его собственные отношения с нынешним главным судмедэкспертом складываются, мягко говоря, не лучшим образом.

В поляризованном свете микроскопа он перемешает частички краски и металла на сухое предметное стекло. Частички эти смешаны с другим мусором, какой-то странной сероватой пылью, видеть которую ему доводилось только однажды, причем при весьма знаменательных обстоятельствах. Точно такую же пыль он видел две недели назад, когда занимался совершенно другим делом. Да и как внезапная и загадочная смерть четырнадцатилетней девочки может быть связана с сегодняшней гибелью тракториста?