След

Люси, назвавшаяся в тот ужасный день Тиной Фрэнкс, угостила полицейских своей порцией лжи. Генри, также проходившая под вымышленным именем, приехала из города погостить. Пока Люси принимала душ, гостья, страдавшая утром от похмелья, услышала вломившегося в дом насильника и лишилась чувств, а поскольку она склонна к истерии и могла пострадать, хозяйка вызвала «скорую помощь». Нет, она не видела нападавшего. Нет, в доме, похоже, ничего не пропало. Нет, она не думает, что ее гостья подверглась сексуальному насилию, но ведь ответ на этот вопрос должны дать медики после осмотра в больнице, не так ли? По крайней мере в телесериалах про полицию всегда так делают.

– Интересно, сколько времени им потребуется, чтобы вычислить, что Джон Далессио нигде, кроме твоего дома, не появлялся? – усмехается Руди. – Нам повезло, что их участок занимает большую часть округа. Территория огромная, и никто никого толком не знает.

Люси смотрит на часы – полицейские должны вот-вот появиться.

– Что ж, главное – мы не забыли про мистера Далессио, так что ему не на что обижаться.

Руди смеется. Настроение его заметно улучшилось. Долго злиться он не может, особенно когда они работают вместе.

– О'кей. Копы будут здесь с минуты на минуту. Может, тебе лучше смотаться отсюда? Рисунок я им не отдам. Скажу, что познакомился с Далессио на прошлом вызове, дам его номер, а когда они уйдут, легендарный Джон Далессио позвонит им сам и скажет: отдыхайте, парни, я обо всем позабочусь.

– Не впускай их в мой кабинет.

– Дверь заперта?

– Да. Если возникнут проблемы, если прикрытие лопнет, позвони мне. Я сразу же приду и займусь копами сама.

– Куда собираешься? – спрашивает Руди.

– Думаю, пора познакомиться с соседкой, – отвечает Люси.

Глава 13

Декомпрессионный холодильник – это маленький морг с отдельным входом, холодильной камерой, двойными раковинами, шкафчиками из нержавеющей стали и специальной вентиляционной системой, поглощающей неприятные запахи и микроорганизмы через вытяжной вентилятор. Стены и пол выкрашены особенной, нескользящей, серой акриловой краской, обладающей повышенными водоотталкивающими свойствами и устойчивостью к химическому и физическому воздействию.

В центре помещения – передвижной секционный стол со снабженными тормозами роликовыми колесиками и подъемником, призванным поднимать и опускать покойников и таким образом избавлять людей современного мира от неприятной обязанности. В действительности все остается прежним. Работникам морга все еще приходится возиться с дедвейтом, и так будет всегда. Стол имеет небольшой наклон и оснащен стоком, но сегодня в этом нет необходимости. Телесные жидкости Джилли Полссон были собраны или смыты две недели назад, когда Филдинг проводил первое вскрытие.

Сейчас секционный стол стоит посередине выкрашенного акриловой краской пола, а тело Джилли Полссон лежит в черном, похожем на кокон мешке на его сверкающей стальной поверхности. Окон, выходящих наружу, в помещении нет, только смотровые окошечки, установленные слишком высоко, чтобы кто-то мог что-то увидеть. Скарпетта, переехав в новое здание восемь лет назад, на это упущение проектировщиков не жаловалась, потому что никто и не должен видеть, что происходит здесь, в зале с распухшими, позеленевшими, покрытыми червями или обожженными до такой степени, что они похожи на обгорелые головешки, покойниками.

Скарпетта только что вошла, задержавшись на несколько минут в раздевалке, где облачилась в костюм биологической зашиты.

– Извините, что отвлекаю от других дел, – говорит она Филдингу, а перед глазами встает мистер Уитби в буро-зеленых штанах и черной куртке. – Похоже, ваш шеф и впрямь считал, что я сделаю все без вас.

– Что он вам рассказал? – спрашивает Филдинг. Голос его звучит приглушенно из-за маски.

– Вообще-то ничего. – Скарпетта натягивает перчатки. – Я знаю не больше, чем знала вчера, после разговора с ним по телефону.

Филдинг хмурится. На лбу у него уже выступил пот.

– Вы же только что из его офиса.

Ей вдруг приходит в голову, что помещение вполне может прослушиваться. Но уже в следующее мгновение Кей вспоминает, как в бытность свою шефом пыталась установить в прозекторской диктофоны и как из этого ничего не получилось из-за слишком высокого уровня фонового шума, мешавшего нормальной работе самых лучших передатчиков и магнитофонов. Скарпетта идет к раковине и поворачивает кран – вода с шумом ударяет о сталь.

– А это еще зачем? – спрашивает Филдинг, расстегивая мешок.

– Думаю, такая музыка придется вам по вкусу.

Он поднимает голову и смотрит на нее.

– Здесь нас никто не слышит. Я в этом абсолютно уверен. Он не настолько сообразителен и к тому же вряд ли заходил сюда хоть раз. Не удивлюсь, если он даже не знает, где именно мы работаем.

– Недооценивать тех, кто нам не нравится, большая ошибка. – Скарпетта помогает развернуть полы мешка.