След

– Она никуда не станет обращаться. Я ее припугнула. Сейчас она, наверное, думает только о тех тряпках, что я унесла из ее дома. К тому же ей никак не хочется, чтобы копы, или кто-то еще, узнали о том, что творится в ее маленьком тихом домике, в какие игры там играют. Позволь задать вопрос. – Скарпетта поднимает голову. – Как думаешь, будь Джилли жива и находись она дома, миссис Полссон приняла бы тебя вчера? Понимаю, это всего лишь предположение, но что подсказывает чутье?

– Думаю, она делает все, что ей только хочется, – отвечает Марино голосом, в котором гнев и презрение придавлены стыдом.

– Она была пьяна?

– Я бы сказал, под кайфом.

– Алкоголь или, может, что-то еще?

– Ни каких таблеток при мне она не глотала, травку не курила и кололась. Может, я просто не видел.

– Нужно поговорить с Фрэнком Полссоном, – замечает Скарпетта, возвращаясь к отчетам. – Посмотрим, какими будут завтрашние результаты, и тогда решим. Думаю, Люси поможет.

Впервые за несколько часов на лице Марино появляется улыбка.

– Черт! Отличная идея. Она же летчик. Натравим ее на извращенца.

– Вот именно. – Скарпетта перелистывает страницу и вздыхает. – Ничего. Абсолютно ничего нового. Джилли умерла от удушья, и во рту у нее найдены частицы краски и металла. Повреждения, полученные мистером Уитби, дают основание полагать, что его переехал трактор. Надо в доску расшибиться, но выяснить, был ли он каким-то образом связан с Полссонами.

– Она должна знать.

– Ей ты звонить не будешь. – В этой ситуации Скарпетта не может пустить дело на самотек. Она не позволит, чтобы Марино звонил миссис Полссон. – Не испытывай судьбу. Понятно?

– Я и не говорил, что собираюсь ей звонить. Может быть, она знала того тракториста. Может, забавлялась с ним. Может, они из одного клуба извращенцев.

Скарпетта снова открывает папку.

– Живут довольно далеко друг от друга. Он возле аэропорта. Хотя это и не важно. Завтра, пока я буду в лаборатории, ты бы попробовал кое-что выяснить.

Марино не отвечает. Разговаривать с ричмондскими копами у него нет ни малейшего желания.

– Ты должен этим заняться. – Она захлопывает папку.

– Заняться чем? – Марино смотрит на телефон, возможно, снова думая о пиве.

– Сам знаешь.

– Не люблю, когда ты начинаешь так говорить. – В его голосе слышатся недовольные нотки. – Как будто можно понять что-то из двух слов. Я не такой сообразительный. Хотя, конечно, кто-то был бы только рад встретить такую немногословную женщину.

Скарпетта смотрит на него с интересом. Ее правота неизменно вызывает у него приступ раздражительности и даже сварливости. Кей ждет, что будет дальше.

– Ладно, – ворчит Марино, не выдержав долгой паузы. – Чем заняться? Ты только объясни, что еще мне надо сделать, кроме как отправиться в сумасшедший дом. И именно сейчас, когда я и сам чувствую себя идиотом.

– Что тебе нужно, так это преодолеть собственный страх. Ты боишься полиции, боишься, что миссис Полссон уже побывала там. Успокойся. Она туда не обращалась. И не обратится. Забудь об этом, и страх пройдет.

– Дело не в страхе, а в глупости.

– Хорошо. Значит, завтра ты позвонишь детективу Браунингу или кому-то еще. Все, я ухожу. – Она поднимается с кресла и отодвигает его к окну. – Встречаемся в фойе в восемь.

Глава 34

В постели Кей выпивает бокал вина. Вино не очень хорошее, каберне, после которого во рту остается резкое послевкусие, но она выпивает его все до последней капельки и сидит одна в номере отеля, В Аспене на два часа раньше, так что Бентон, может быть, отправился пообедать или на какую-нибудь встречу. Он занят делом. Делом, которое держит в тайне от нее и которое не желает обсуждать.

Скарпетта поправляет подушки за спиной, подтягивается повыше и ставит пустой бокал на прикроватную тумбочку, рядом с телефоном. Смотрит на телефон, потом на телевизор. Включить? Решив, что включать не стоит, снова смотрит на телефон и снимает трубку. Набирает номер сотового, потому что Бентон сказал не звонить на домашний. И не просто сказал, но и предупредил. Выразился вполне ясно, «Не звони мне на домашний, – сказал он. – Я все равно отвечать не стану».

Кей это показалось неразумным, и она спросила – как же давно это было! – почему он не хочет разговаривать по домашнему телефону.

«Не хочу отвлекаться, – ответил Бентон, – Я не буду говорить по наземной линии. В случае необходимости звони на сотовый. И пожалуйста, не принимай это на свой счет. Просто так нужно. Ты же знаешь, как бывает».

Бентон берет трубку после второго гудка.

– Что делаешь? – спрашивает Кей, глядя на пустой экран телевизора, который стоит напротив кровати.

– Привет, – говорит он немного рассеянно. – Я в кабинете.

Она представляет спальню на третьем этаже, которую Бентон переоборудовал в кабинет. Представляет его за столом, перед монитором компьютера, на котором открыт какой-то документ. Бентон работает, он дома, и Кей становится легче.

– Тяжелый был день. А что у тебя?

– Расскажи, что происходит.