След черного волка

У Семиславы упало сердце. Она все же надеялась, что удастся полностью сохранить будущую семью.

– Когда уйдет? Как созреет?

Вспомнилось, как сама она, впрыгнув в поневу, ушла в лес к ведунье, сестре отца. И Семислава уже видела, как ведет за руку двенадцатилетнюю юную дочь по тропке через поле, а на опушке леса ее ждет рослая женщина с волчьей шкурой на плечах – Лютава.

– Нет, – Лютава покачала головой. – Как родится, так и уйдет. Волчья Мать пришлет за ней.

– Боги… – Семислава прижала руку к груди.

– Не бойся за нее. Волчья Мать – ее бабка. Будет оберегать, как перстенек драгоценный. Мы справимся.

То же самое говорил Семиславе Лютомер.

Они обнялись, и бабы радостно кричали, глядя на этих двух – волчицу и лебедь, чья сила хранила их благополучие.

– А теперь давай, добирай наше богатство, Ржаная Волчица! – Лютава сняла с плеч шкуру и набросила на Семиславу.

Теперь сама молодая княгиня будет зваться Ржаной Волчицей весь этот год. И под этой шкурой выносит свое первое дитя – то, которое старшая жрица вятичей пыталась погубить именем Марены.

Семислава стала добирать последние колосья, а Лютава принялась вязать сноп. К ней на помощь пришли молодые бабы, и вскоре последний сноп был готов. Явились мужчины с Лютомером во главе, на поле закололи черного козла, голову и ноги зарыли на меже, а тушу вместе с последним снопом понесли в городец – жарить и угощать людей на веселом празднике дожинок, что вновь и вновь объединяет в общем радостном кругу всех: живых внуков с покойными дедами, небо‑отца с землей‑матерью.

И там князь Лютомер трижды обвел Семиславу вокруг очага, объявляя своей женой, княгиней угрян и матерью своего будущего рода.

* * *

Дожиночные пиры шли второй день. Вся округа собралась на свадьбу молодого князя: были забиты все обчины, все избы, на луговине виднелись шатры и шалаши, и даже в ближних селищах принимали десятки всякой родни. Всем угрянам хотелось увидеть новую княгиню – красавицу и волхву, как раз Лютомеру под стать.

Среди почетных гостей сидел и Красовит. Нарядно одетый, он говорил мало, но почти не сводил глаз с Лютавы. После возвращения из Чадославля она казалась притихшей, но успокоенной. С вышитым очельем и серебряными заушницами на голове, с цветными бусами на груди, она выглядела отличной невестой, и он уже не понимал, почему ему раньше мерещилось в ней что‑то звериное. Подмывало завести с Лютомером разговор о свадьбе. По уму стоило бы подождать, пока в Ильгане будет выстроен двор и заведено хозяйство, но жених и невеста оба уже не в тех годах, когда стоит откладывать!

Впрочем, сегодня все смотрели на Лютаву, потому что был ее черед рассказывать.

– Жили тогда червяне на Дунай‑реке, пасли стада свои, пахали пашни. Мирно жили и зла никому не желали. Правил ими князь Радослав, Радомиров сын. А за Дунаем греки жили, и были они народ немирный, разбойный и воинственный. Часто ходили они на нашу сторону, селища разоряли, мужей убивали, жен и чад в полон уводили, скот угоняли. Думали червяне, держали совет меж собой, как им быть, как беду избыть.

А за Дунаем стоял город греческий, и звался он Солонь‑град. Служили там две дружины: одна сторожу несла, другая на войну ходила. И вот однажды пришли греки на нашу сторону, хотели червян разорить, селища в дым обратить. Собрались мужи червянские и сказали: так и будут греки ходить разорять нас, если сами мы не перебьем их. Давайте сразимся с ними, а если не даст нам Перун победы, то все костьми поляжем.

И вот пришли греки, не ожидая себе беды, а червяне с князем своим Радославом устроили засаду. Напав внезапно, перебили всех греков. После взяли их одежды, и оружие, и чуров боевых и пошли с ними через Дунай. Подходят они к Солонь‑граду, а вторая дружина греческая смотрит и видит: идет великое войско, в греческих одеждах, с оружием и чурами боевыми. Подумали, что это свои возвращаются, и в радости открыли ворота. Тогда вошел князь Радослав с отроками и мужами своими в Солонь‑град, перебил стражу у ворот, и завязался жестокий бой. И победили червяне греков, взяли добычу большую, жен и чад греческих. С тех по стали сами в Солонь‑граде жить. Правил там Беримир, младший брат Радославов, а сам он ушел в отцову землю.

По обчине пролетел вздох общей радости. Со времен тех сражений миновало две сотни лет, но волхвы порой передавали эти повествования, не давая славянам, не раз с тех пор сменившим племенные имена, утратить связь с далекой родиной пращуров.

– Неправильно ты рассказываешь, – вдруг сказал Красовит, и все обернулись к нему. – Не так все было.

– Не так? – удивилась Лютава. – А как же?

– А вот послушайте меня. Жил князь могучий Радомир, и было у него четверо сыновей…

Когда Лютава вернулась из Чадославля, и Лютомер с невестой, и Красовит уже были здесь. Ждали только ее – и наступления дожинок, чтобы поймать Ржаного Волка. Лютомер не отступил от слова и готов был ждать со своей свадьбой хоть три года, пока Лютава не решит, как ей быть. Но она сказала, что откладывать нечего.