След черного волка

Перед ней все поплыло. Чуть ли не с детства, едва узнав, что ее брат – оборотень, она и хотела, и боялась того, что сейчас произойдет. И вот пришло ее время.

«У тебя есть кольцо Велеса, которому дана его сила на три приказа, – говорил ей Лютомер. – Я сделаю тебя волчицей. Ты войдешь к Хвалису и укусишь его. И прикажешь обернуться волком. Тогда он будет целиком в моей власти. Пусть побегает на четырех ногах годик-другой. А там видно будет…»

Даже он, отчетливо сознавая, что от Хвалиса пора избавляться, не мог решиться на убийство кровного родича. Им позволено многое, но родовой закон неумолим. Они могли бы оправдаться тем, что Галица уже посягала на их жизнь – засунув заговоренную на смерть иглу в подаренный Лютомеру пояс, – но Замиля и тем более Хвалис не знали об этом, пусть злодейство и послужило бы к их пользе. И Лютомер не мог решиться сам пролить кровь сводного брата, пусть он и надоел ему невыносимо. У него было еще одно, крайнее средство избавиться от заботы.

Наклонившись к лицу сестры, он прижался лбом к ее лбу. И от этого прикосновения Лютава вспыхнула, будто каждая частичка ее тела рванула куда-то вдаль. Мир перевернулся, она растворилась в бездне и мигом собралась вновь, но как-то совсем иначе…

Деревья вокруг взмыли ввысь: теперь ее голова и глаза находились вдвое ближе к земле. Прямо перед глазами она видела снег – более ясно и отчеливо, чем только что, – ветки… хвою… две серые волчьи лапы. В грудь плеснуло множеством неведомых ей доселе запахов, звуки стали отчетливее.

– Беги… – гулко, будто с неба, прозвучало над головой, и чья-то рука мягко ударила ее по спине. – Беги…

Это было как голос божества. Не успев подумать, осознать произошедшее, Лютава устремилась вперед, одновременно ужасаясь непривычной необходимости бежать на четырех лапах и дивясь, до чего же здорово это у нее получается. Ей хотелось хохотать от возбуждения – но этого она не могла. Зато ликующий вой сам рвался из груди, и его она не могла сдержать. Беги… беги… – гудело в ушах, будто сам лес, снег, небо и земля посылали ее вперед. Не оборачиваясь, она всем существом ощущала стоящую позади исполинскую фигуру Велеса – огромного, как вселенная, темного и могучего, как бездна. Он посылал ее вперед, и крошечная капля его силы кипела в ее жилах, чуть не разрывая избытком мощи.

В несколько прыжков она одолела опушку, перепрыгнула ручей, скользнула меж двумя крайними кострами и оказалась перед стоящим на отшибе овином. Дверь была приоткрыта, рядом валялось полузасыпанное снегом тело. Запах сразу сказал ей, что это не свой – кто-то из смолян, и что он легко ранен. Кровяной дух ударил в голову, будто медовая брага, но Лютава помнила, зачем сюда пришла. С непривычки ей приходилось делать огромное усилие, чтобы не выронить из звериной головы человеческую мысль – хотя бы одну-единственную, – не дать завладеть собой звериным помыслам и порывам. Весь остаток ее человеческого разума – скорее тень разума – был сосредоточен на одном.

Хвалис. Найти. Укусить. Позвать за собой и бежать.

Она скользнула в дверь. Внутри было темно, но еще раньше, чем звериный глаз приспособился к темноте, звериный нюх сказал ей обо всем, что здесь есть. Ржаные снопы, солома – наверху, на жердях. Разогретая глина и камень, дымный дух – вон там недавно топленная печь. Люди: пятеро. Один из них стоял возле самой двери, и это был Хвалис.

Невероятно, но он ее узнал. В дверную щель позади нее проникало немного света от ближайшего костра, и пленники, напряженно смотревшие на дверь, заметили зеленые огоньки волчьих глаз. Хвалис, стоявший возле самой двери и, видимо, уже готовый бежать, невольно отпрянул и бросился в дальний угол.

Лютава устремилась за ним. Ее зубы щелкнули возле его бедра, но Хвалис, будто подброшенный, подпрыгнул, уцепился за жердь, где сидели снопы, подтянулся и вспрыгнул наверх. Лютава тоже прыгнула, но немного промахнулась и лишь оторвала зубами кусок от полы его кожуха.

Люди жались в другой угол и вопили, но до них ей не было дела. Она огляделась, отыскивая средство достать своего врага.

– Помогите! – во всю мочь кричал Хвалис у нее над головой. – Князь Зимобор! Смоляне! На помощь! Сюда, сюда!

Дверь распахнулась во всю ширь – за криками Хвалиса Лютава не услышала приближающихся шагов. В овин вбежал еще один человек, и она учуяла запах Зимобора еще раньше, чем сумела разглядеть лицо. Оказывается, слабое воспоминание об этом запахе хранилось где-то в дальнем углу ее человеческого сознания, а теперь расцвело таким ярким цветом, что она не могла бы яснее узнать смолянского князя даже при свете дня. На голове его был шлем – Лютава опять же раньше учуяла запах железа, чем увидела блеск, – а в руке меч.

При всей его храбрости и готовности к битве, Зимобор все же не ожидал наткнуться на зеленые огоньки волчьих глаз – и невольно отпрянул.

– Помогите! – вопил Хвалис со своего насеста. – Она убьет меня! Загрызет! Она пришла за мной! Убей ее, ну, что стоишь!