След черного волка

– Послов я не снарядил, это ты прав. – Зимобор склонил кудрявую голову. – У нас было вече, но перед самым полюдьем. Так что сам я себе посол, – усмехнулся он. – И бояре мои со мной – Красовит, Секачов сын, Любиша, Достоян, Ранослав. Они подтвердят угрянам, что я – ваш законный господин. Других князей не будет. Буяра, младшего брата, я в покорность привел.

– А где же твоя сестра?

– Сестра моя Избрана покинула Смолянск. Уехала с дружиной. Я не знаю, где она.

– Не знаешь? – Лютомер недоверчиво поднял бровь.

– Клянусь, я непричастен к ее исчезновению. Не как она к моему…

– Ты бы хоть вперед людей посылал – глядишь, и не было бы между нами раздору.

– Я не взял ничего лишнего. И если бы Оклада исполнял старый уговор, был бы жив и благополучен.

Два молодых князя посмотрели друг на друга. Оба были отчасти не правы: Зимобор собирал дань, не объявив, как положено, о своих правах, и к тому же в чужой земле; Оклада же сам решил противиться и тем дал смолянам повод для настоящей войны и разорения угрянской земли. Но оба, Зимобор и Лютомер, были в достаточно непростом положении и стремились уладить ссору как можно скорее. Обоим нужна была поддержка, но Зимобор понимал, что перед ним сидит оборотень, от которого неизвестно чего ждать, а Лютомер видел в нем охотника завладеть его сестрой. Которого уже однажды пытался убить за это.

Зимобор, судя по настороженному взгляду, тоже об этом помнил. И еще колебался между детьми Велезоры и Хвалисом. Да, он понимал, что права у них. Но поддержи он Хвалиса, сын Замили будет всем ему обязан и едва ли когда выйдет из воли старшего князя.

– Так ты согласен вернуть мне мою сестру?

– Пока наши докончания не утверждены, заложник мне не помешает… – Зимобор задумчиво посмотрел на него.

– У тебя останется заложник.

– Хвалис? Но чего он стоит, если он – сын рабыни и ты от него избавиться хочешь?

– Его любит наш отец. Только потому Хвалис такой прыткий… и еще живой. А пока наш отец жив, угрянский князь – это он. Я даже надеюсь, что мы сумеем его вылечить, но для этого нам обоим – мне и сестре – нужно поскорее в Ратиславль вернуться. Если возьмешь с собой Хвалиса, у тебя будет заложник от князя Вершислава. Уж Замиля ни на час не позволит отцу о нем забыть!

– И заодно я окажу тебе услугу?

Лютомер поднял брови, не решаясь этого отрицать.

– Но мы, князь Зимобор, тоже можем оказать услугу тебе! – подала голос Лютава.

Оба повернули головы и посмотрели на нее. Она встала и знаком показала, чтобы ей помогли. Лютомер подошел и взял ее на руки; она изо всех сил обхватила его за шею и едва не задохнулась от восторга, вдохнув его запах и снова ощущая себя в его объятиях. Казалось, этот запах ей дороже, чем сам воздух; коснувшись своего брата, она вновь обрела нарушенную цельность. Лютомер прижался лицом к ее волосам, несколько раз жадно поцеловал ее – словно старался залечить раны, нанесенные разлукой.

Зимобор в изумлении смотрел, как Лютомер несет ее к столу и сажает. Потом спросил:

– А… вы точно брат и сестра?

Хотя сомневаться было глупо: с первого взгляда в них было видно сходство, какое дает ближайшее кровное родство.

– Мы точно брат и сестра, – глухим голосом подтвердил Лютомер. – И я никому не отдам мою сестру. Ни человеку, ни духу.

– Зимобор – не мой жених, – сказала ему Лютава. – У него есть другая невеста. Но его к ней не пускает… – она понизила голос, – младшая из Вещих Вил. Это ее ты видел там, в овине. И вот что я придумала, князь Зимобор. – Лютава подождала, пока оба посмотрят на нее. – Отпусти меня, а взамен… Лют заберет у тебя венок вилы. И ее любовь перейдет к нему. Тогда ты избавишься от Младины и сможешь взять в жены, кого пожелаешь. Хвалис не сможет предложить тебе того же. Никто на свете не сможет избавить тебя от Младины, кроме нас. А любовь Младины, – она посмотрела на Лютомера, – дает способность одолеть кого угодно. Любого человека. И не только человека…

Но и духа – это Лютомер и сам поймет. Зимобор оказался не ее суженым, но она помнила, как тяжело они с Лютомером пережили убеждение, что час разлуки настал. Они не хотели и дальше жить в ожидании нового жениха, который отнимет их друг у друга. Но отказаться от этого ожидания – значит пойти наперекор воле духа‑покровителя. Самой Лютаве это все еще казалось немыслимым. Но она поняла, что Лютомер принял решение – когда нанес тот удар Зимобору, который мог бы стать смертельным, если бы не вила. И раз уж он решил бороться, она хотела обеспечить его оружием для этой борьбы. Потому что ее доля – идти за ним, своим вожаком, точно ступая в след. Это было единственное, в чем она никогда не сомневалась.