След "черной вдовы"

И вот между раздвинутыми колючими ветками он увидел «самого». Тот был в светлой футболке и наброшенном на плечи легком, видимо льняном, пиджаке, таких же светлых брюках и сандалиях. Крупный, почти квадратный, как и его бодигард, то есть личный телохранитель, этот давно уже бывший боксер со стриженым седым ежиком на большой голове, при всей кажущейся его медлительности, тяжести и неповоротливости в движениях, говорят, очень быстр и ловок в минуты опасности. Ну да, конечно, иначе разве смог бы он в молодости многократно добиваться чемпионских титулов? Да и сейчас, похоже, не растерял еще реакции. А здесь, в России, дело с боксом всегда было поставлено очень даже неплохо, это в Европе хорошо известно, а кое-кто может и позавидовать.

Мотоциклист снова вздохнул, чувствуя, как его немного отпускает напряжение, обычное во время проведения подобного рода операций и как бы накапливающееся до той минуты, пока не становится абсолютно ясной вся дальнейшая диспозиция, после чего приходит вполне профессиональное ощущение полной уверенности в своих действиях. По переговорному устройству, закрепленному внутри шлема, он сообщил товарищам обстановку. Увидев затем, что клиенты расселись в машине — хозяин с девицей сзади, а бодигард рядом с шофером, — мотоциклист сделал короткую прогазовку, готовый пулей вылететь из кущи кустарника на изуродованный асфальт двора.

Впрочем, особо рисковать и подставляться, демонстрируя свою личность уличной полиции, которая вполне могла возникнуть вдруг на маршруте следования, он не собирался, да ему это и не было положено по его роли сегодня. Только наблюдать, ненавязчиво сопровождая и вообще изображая рокера, развлекающегося в этот ясный солнечный день на столичных проспектах в свое удовольствие. И быть на связи, если случится заминка либо неожиданно изменится заранее отработанный маршрут следования. А на противоположной стороне этого большого жилого квартала с множеством запутанных проходных дворов, с такими вот густыми посадками деревьев и кустарников его ожидали и должны были встретить товарищи, на плечах которых и лежала основная ответственность. После чего вся троица, выполнив важное международное поручение, разлетится в разные стороны, чтобы встретиться в уже оговоренном месте и принять свой обычный внешний вид и затем, не привлекая к себе внимания, благополучно покинуть эту гостеприимную страну. А почему бы ее и не назвать так, если она предлагает профессионалам в своем деле вполне приличные по западным меркам деньги?..

2

Виктор Михайлович Нестеров ехал завтракать, как привык это делать каждый день, желательно в строго определенное время и в одном и том же месте. По европейскому, так сказать, образцу. А чего ж ему не быть европейцем, если сфера его жизненных интересов, как выразились бы, к примеру, янки, давно уже распространяется на вполне обозримые просторы Западной Европы, а точнее говоря, Германии. Тесновато становится в России деятельному человеку, имеющему чисто конкретные планы устройства капитала с учетом получения солидного дохода, который, в свою очередь, пройдя через приличную прачечную, да в той же Германии, возвращается домой, ложась в фундамент санкт- петербургской недвижимости. И принадлежит она теперь ему, Виктору Нестерову, вору в законе с громким погонялом Крисс, разменявшему свой шестой десяток, но так пока и не ощутившему груза преклонных лет. Чему свидетельницей, кстати, вот эта, насквозь пропитанная духами и шампунями, капризная питерская стервочка, что устроилась рядом, закинув выше всякого «не могу» свои /дорогостоящие «орудия труда», по ее же выражению. А собственно, чего ей? Надоед Питер, захотела в Москву — какой базар? На! Не нравится плясать в Мариинке, перетрем в Большом, а куда они все от нас денутся?!

Но Москва Москвой, а именно Питер до последнего времени считал Крисс своей как бы вотчиной. И не только потому, что ему принадлежал контрольный пакет акций, к примеру, морского порта Северной столицы, а также многочисленные прочие — движимые и недвижимые — ценности. Всего хватало. Нутром вдруг почуял, что его незримая, но сильная власть в городе словно пошатнулась. То есть почему так произошло, Виктор Михайлович уже сообразил. Это все московские ветры задувают. Политики вон болтают: мол, нынче питерские повсюду в свои руки вожжи-то забирают— и в Москве, и тут, на Неве. Ну если сам Питер иметь в виду, то оно и правильно, всегда так было, чужаки в нем особо не приживались. Но ведь теперь Питером-то рулят пусть и свои, питерские, однако уже из Москвы прибывшие, вот в чем разница. А там, наверху. по-разному смотрят — что на своих, что на чужих.