След эволюции

– Да, ты прав, к кое-каким умозаключениям я пришел, – доброта и улыбка в голосе Николая перемежалась строгостью звучания под гулкими сводами туннеля. – Ливит, мне нужна вся информация об изменениях сознания под воздействием этих сущностей. И кое-что про их следы. Но давай по порядку, так лучше.

– Тогда давай в свою ливитёрную, – чувствовалось, что Ливит усмехнулся. – Там есть экран, проекции в сознание недостаточно.

– Бегу.

Николай прыгнул. Серый скафандр, разгоняясь и совершая все большие прыжки, исчез за очередным изгибом покрытия туннеля. Еле передаваемый шум прыжков утих, и в пространстве наступила, казалось, незыблемая, замороженная тишина пустоты небытия.

* * *

Ген Шорос расстегнул галстук-шнурок с титановой позолоченной брошью-лейблом Нью-Принстонского университета, изображающую лысого человека в тоге, высоко поднимающего полную чашу. Стянул шапочку с сиреневой кисточкой высшего магистра, и лицо, выражавшее строгость и величие, сменилось другим, выражающим просто усталость и безразличие. Найдя неверной рукой липучки-фиксаторы, расстегнул мантию и, стянув, отбросил в сторону. С широким поясом личного оберегателя – военного медблока последних разработок с кучей дополнительных функций – возился дольше, освобождая шлейфы. Наконец справился, и медблок-квантоум полетел на пол вместе с белоснежной сорочкой. Термолосины и высокие самозатягивающиеся ботинки дополнили образовавшуюся на полу кучу, и Ген шагнул к шкафчику со штатным защитным противогелевым комбезом. Натянул комбез, закрыв лицо прозрачной маской, пропускающей все, кроме геля и, вздохнув, шагнул в овальное отверстие чуть ниже роста человека, закрытое подрагивающей мембраной. Трехметровый слой сканирующего геля за мембраной Ген прошел медленно, как человек, двигавшийся по дну бассейна, наполненного жидким маслом, и вывалился наружу через такую же мембрану в следующее помещение. Стерев с лица немного мешающего видеть и оставшегося после процедуры геля, вошел в душ. Меры безопасности здесь, что и говорить, были жестковаты.

Ощущение пола под ногами привычно растворилось, душ-лифт провалился вниз. Ген не видя тронул боковой сенсор, включая воду, и сбросил на пол уже растворяющуюся в потоках воды защитную маску. Вскоре туда же добавился и комбез, и Ген замер в струях чуть горячеватой воды. Три минуты спуска до закрытой от всех подземной части университета позволяли не только расслабиться, но и настроить мысли, и Ген, сделав брешь-паузу в вялом течении мыслей-образов, активировал привычно мощный поток анализа и внутреннего контроля, размышляя о произошедшем.

То, что Гена Шороса, пусть и рядового ученого-практика, но влиятельного управленца в одной из главных корпораций Союза – корпорации МОФ, аббревиатура незатейливо расшифровывалась как «Менталитет будущего», пригласили на эту встречу в закрытый и секретный бункер службы обеспечения и инфраструктуры университетов анклава, говорило о многом. А то, что про эту встречу не было сообщено никаких подробностей, кроме предупреждения о невозможности отказаться, сообщило бы управляющему не ниже ранга Гена о том, что встречу назначил некто из высокопоставленных руководителей директората Союза Корпораций. И разговор может касаться недавних событий, произошедших на станции ПКЦ-119. И еще – недавних научных открытий ученых корпорации МОФ, касающихся внедрения искусственного сознания частично нефункциональным биодонорам. И главное – недавно полученной, благодаря созданной сети мониторинга в научной среде анклавов, информации о том, что друг человечества Ливит (тут Ген Шорос как всегда покривился) обладает информацией, полученной из Единого инфополя Вселенной о возможности изменения не только человеческого сознания, но тонкой энергогеномики человека. Что открывало возможности изменения генома до невообразимых контролируемых мутаций и даже позволяло в будущем создать существо, абсолютно не сравнимое с человеком по возможностям. От таких возможностей захватывало дух, и Ген Шорос не удивился срочности и секретности предстоящей встречи.

Лифт остановился, теплые струи исчезли, освещение внутри кабинки-душа приняло чуть зеленоватый оттенок, и Ген включил осушку. Проведя руками по лицу, улыбнулся себе в зеркальную стену кабинки и, достав из шкафа-мембраны другой комбез, уже темного цвета, облекся в него, набросив легкий капюшон, закрывающий шею и макушку. Толкнул двери лифта, плавно ушедшие в стороны, и вышел в узкий наклонный коридор, освещаемый только светоэлементами пола. В конце коридора открылась дверь, и навстречу Гену вышел человек в таком же темном комбинезоне. Открытое лицо улыбалось, казалось, какой-то монолитной улыбкой, скорее, улыбкой статуи.

– Рад приветствовать вас, – человек говорил почти не разжимая губ. – Я позволил себе встретить вас. – Ген кивнул. – Если вы готовы, прошу. Нас ждут.