След хищника

– Надо сказать его отцу.

– Уже, – мрачно ответил Пучинелли. – Я послал человека.

Репутация фирмы, подумал я, от этого бардака, в общем-то, не пострадает. Мое дело – помогать в расследовании похищений, но незаметно, как можно меньше высовываясь и как можно меньше вмешиваясь. Мое дело – успокаивать, планировать, оценивать, какой минимум можно предложить похитителю, чтобы он согласился, следить, чтобы переговоры проходили в наиболее спокойной, деловой обстановке, без психоза, помочь потянуть время. Короче говоря, мое дело прежде всего вернуть жертву домой.

К тому времени я уже участвовал в расследовании пятнадцати дел по похищениям в качестве оперативного советника. Некоторые дела тянулись дни, некоторые – недели, некоторые – месяцы, но в итоге в большинстве случаев все заканчивалось благополучно и похитители освобождали свои жертвы сразу же после получения выкупа. Но дело Алисии Ченчи, по общему мнению, лучшей в мире девушки-жокея, стало для меня первым, по-настоящему опасным.

– Энрико, сказал я, – не говори с этими похитителями сам. Пусть пойдет кто-нибудь другой, кто будет ссылаться на твои решения.

– Зачем? – спросил он.

– Это поможет разрядить обстановку. Мы потянем время. Чем дольше они будут вести переговоры, тем меньше вероятность того, что они застрелят тех людей в квартире.

Он окинул меня быстрым взглядом.

– Хорошо. Советуй. Это твоя работа.

Мы были в машине одни. Я понимал, что ему стыдно за промах, допущенный его группой, но будь здесь еще кто-нибудь, Пучинелли никогда не смирился бы с таким бесчестьем молча. Вскоре после моего приезда на эту виллу я понял, что он в должности начальника никогда раньше не имел дела с настоящим похищением, хотя и сообщил мне многозначительно, что все его карабинеры «проинструктированы насчет теории характеристик похищения из-за прискорбной частоты подобных преступлений в Италии». До этой ночи его теоретическая подготовка и мой практический опыт довольно неплохо дополняли друг друга, и мне казалось, что он не прочь продолжить это дружеское сотрудничество.

– Позвони в квартиру прямо отсюда, – посоветовал я. – Скажи похитителям, что улаживаешь дело с переговорами. Скажи, что им придется немного подождать. Скажи, что если они устанут ждать, то могут позвонить тебе. Дай им номер... у тебя есть линия здесь, в машине?

Он кивнул.

– Мы подсоединены.

– Как только они успокоятся, ситуация станет безопаснее, но, если на них слишком сильно надавить, они могут начать стрелять...

– И мои люди тоже начнут стрелять... – Он моргнул и вышел, и я услышал, как он кричит в мегафон:

– На выстрелы не отвечать! Повторяю, не стрелять. Ждите приказа.

Он быстро вернулся вместе с человеком, тянувшим провод, и коротко сказал:

– Это инженер.

Инженер подсоединил провод к одному из реле и передал Пучинелли устройство, похожее на магнитофон с телефонной трубкой. Оказалось, что это прямая связь с телефоном в квартире, поскольку после короткого молчания Пучинелли заговорил как я понял, с одним из похитителей. Инженер, естественно, записывают каждое слово.

Для меня итальянский слишком уж выразительный язык, но по крайней мере я уловил тон разговора. Сначала похититель чуть ли не вопил в истерике, но Пучинелли отвечал ему уверенно и ровно, и постепенно похититель стал говорить все спокойнее. Под конец это уже была вполне осознанная, хотя и возбужденная речь. На последний настойчивый вопрос Пучинелли после паузы ответил медленно и определенно:

– У меня нет полномочий. Я должен связаться с начальством. Пожалуйста, подождите.

В ответ похититель что-то злобно прорычал, но согласился. Послышался щелчок, и связь прервалась.

Пучинелли провел рукой по лицу и еле заметно улыбнулся мне. Я думаю, он понимал, что такие осады могут длиться днями, но по крайней мере он установил связь с похитителями, сделав первый жизненно важный шаг в этом деле.

Он глянул на инженера, и я догадался, что он хотел бы спросить меня, что делать дальше, но не мог этого сделать из-за посторонних.

– Вы, конечно же, направите прожекторы в их окна, чтобы похитители были на виду? – сказал я.

– Конечно.

– И если они не сдадутся часа через два, то вы, естественно, приведете кого-нибудь из умеющих вести переговоры, чтобы он с ними поговорил.

Может, кого из профсоюзных деятелей. А потом психиатра, чтобы он мог оценить состояние похитителей и сказать вам, когда лучше всего надавить, чтобы заставить их выйти. – Я бодро пожал плечами. – Вы уж наверняка знаете, что эти методы давали хорошие результаты в других случаях с заложниками.

– Это уж точно.

– И, конечно, вы скажете им, что, если Алисия Ченчи погибнет, они никогда не выйдут из тюрьмы.

– Но водитель... они же знают, что попали в него...

– Если спросят, то, я уверен, вы скажете им, что он жив. Даже если он умрет, вы, конечно, скажете, что он еще жив. Нельзя давать им оснований думать, что им уже нечего терять.