След крови

Вики опустила ладонь на руку старого человека. В госпитале ее обследовали и не нашли повреждений, кроме этой мерзкой шишки, но голова сильно болела, и она понимала, что иногда что-то выпадает из ее памяти.

— Доктор Диксон, о чем, черт побери, вы толкуете?

— Что? — Он резко обернулся и покачал головой. — Извините, я стар и все время забываю, что вы только недавно познакомились с вервольфами. — Его голос приобрел лекторский тон, теперь доктор говорил размеренно и точно. — Льдинка приближается к половой зрелости. Ее запах меняется. На что Ураган реагирует. Разве вы не заметили, как он облизывает ее?

— Я думала, что это выражение сочувствия и для заживления порезов.

— Так и было, в общем-то, но мне не понравилось, во что это стало превращаться. Именно поэтому я отослал его на кухню.

— Но ведь он — ее брат, — возразила Вики.

— Вот почему семья должна отослать его из дома. Близнецы тяжело переживают это. Но совершенно невозможно держать их вместе в течение первой течки; Ураган нанесет себе вред, пытаясь добраться до нее. Когда оборотень становится старше, он способен более или менее контролировать свои реакции, но в первый раз — это первый раз для них обоих… — Голос доктора Диксона понизился, он покачал головой и больше не произнес ни слова до тех пор, пока Питер не возвратился в комнату.

— Я принес и для вас, — сказал он, протягивая Вики второй стакан.

Женщина поблагодарила его. Пить ей хотелось. Она внимательно смотрела, как Ураган упал на пол, положил морду на спину Льдинке, глубоко вздохнул и, кажется, мгновенно заснул. Все это представлялось ей совершенно невинным. Вики взглянула на доктора Диксона. Тот не показался ей сильно встревоженным, так что, очевидно, все пока находилось в границах приемлемого поведения.

Живописная картина распалась в тот самый миг, когда снаружи хлопнула дверь машины. Оба вервольфа вскочили и ринулись к окнам, заливаясь возбужденным лаем.

— Их отец, — объяснил доктор Диксон. — Я позвонил Дональду, как только вас отпустили из госпиталя. До того не имело смысла беспокоить его, а теперь он сможет забрать вас на ферму.

— Они знают, что это должно произойти? — спросила Вики. — Что Питера собираются отослать из дома?

Старик на мгновение принял озадаченный вид.

— Кто? Вы имеете в виду Льдинку и Урагана? Розу и Питера? — Увидев, что она кивнула, доктор вздохнул.

— Умом они понимают, что именно так и произойдет, но хоть это и оборотни, они все же еще подростки и, конечно, в глубине души не верят, что такое с ними может случиться. — Он покачал головой. — Подростки. Ни за что не согласился бы снова пройти через все это.

Вики протянула руку и прикоснулась своим стаканом к стакану старого доктора. — Аминь, — сказала она. — Аминь.

Нахмурив брови, Майк Селуччи вцепился пальцами в руль. Он освободился позже, чем предполагал, но чувствовал себя счастливчиком уже хотя бы по той причине, что ему вообще удалось выбраться из дома сестры. Никто не предупредил его, что на этот «маленький семейный пикник» явится тетушка Мария. Возможно, потому, что, узнав об этом, он решительно отказался бы прийти.

«Ну разумеется, ты не мог ожидать, что бабушка явится сюда самостоятельно, Майк. Я хочу напомнить, что ей все же восемьдесят три».

Если бы они упомянули, что бабушка хочет присоединиться к ним, он бы поехал и сам доставил ее сюда на машине. Поездка в Дафферин и Сент-Клэр превзошла все ожидания из-за встречи с тетей Марией. Хотя он и пытался, было невозможно избегать ее весь день, и, наконец, он должен все-таки был выслушать то, что достойная дама говорила ему при каждой встрече практически с тех пор, как он достиг половой зрелости.

«Когда же ты женишься, Микеле? Не забывав ты — последний из Селуччи, Микеле. Я говорила твоему отцу, моему брату, упокой, Господи, его душу, что мужчине нужно много сыновей, чтобы продолжит его имя, но он не слушал. Дочери, кроме тебя он имел трех дочерей. Так когда же ты найдешь себе жену Микеле?»

Сегодня он умудрился сдержаться, но знал бы кто чего ему это стоило. Если бы бабушка не вмешалась…

— И последнее, в чем я теперь нуждаюсь, так это хреновая пробка на этом ублюдочном четыреста первом.

У Селуччи были с собой мигалка и сирена в перчаточном отделении, и он испытывал сильное желание пришлепнуть все это на крышу и с ревом промчать по мощеной обочине, обходя воскресный поток машин, возвращающихся в город.

Он хотел попасть в Лондон до наступления темноты, но, похоже, это ему не удастся. Если пробки не рассосутся, он вряд ли приедет туда до одиннадцати. Время не было особой проблемой, у него еще оставалось три нерабочих дня, но Майк хотел уже сегодня вечером поговорить с Вики с глазу на глаз.

Перед отъездом он позвонил Дэйву Грэму, чтобы дать ему знать, куда направляется, но разговор закончился тем, что он хлопнул трубкой, когда тот принялся хохотать.

— Ревнивый, — прорычал Селуччи, взглянув на заходящее солнце. Ему было вовсе не до смеха. Нужно было сказать Вики, что представляет собой тип, с которым она связалась. Он сделал бы то же самое для любого своего друга.