След крови. Шесть историй о Бошелене и Корбале Броше

— Самозванка! — вскричал некромант. — Скрывалась под маской Госпожи Благости! Думаете, Похоть процветает лишь благодаря плотским утехам и низменным соблазнам? Ошибаетесь, друзья мои! Похоть — порождение одержимости! Одержимость порождает фанатизм! Фанатизм порождает смертельную нетерпимость! Нетерпимость ведет к угнетению, а угнетение к тирании. А тирания, граждане Дива, влечет за собой…

— Конец цивилизации! — взревела тысяча глоток.

— Простите! — закричала Похоть. — Простите! Я не хотела!

— Воистину, — ответил Бошелен на заявление толпы, не обращая внимания на демонессу Дай Еще, которая теперь весьма неубедительно рыдала. — И таким образом, — продолжил некромант, — в Диво возвращается благоразумие. Вашу веру ниспроверг и извратил полный ненависти фанатизм. Но достаточно об этом. С великим прискорбием вынужден сообщить вам о смерти короля Макротуса. — Чародей покачал головой. — Нет, не от моей руки. Он скончался от чрезмерных упражнений и уже какое-то время был мертв. Увы, он не может присутствовать здесь сам, чтобы поведать вам об этом, ибо зал, где пребывает его тело, защищен охранными чарами и воскресить его не представляется возможным. Однако всем вам будет полезно нанести визит в королевский зал. Считайте его достойной усыпальницей, которая всегда будет напоминать о смертельной угрозе, каковой может стать одержимость. — Он помедлил, окинув взглядом устремленные на него лица, и удовлетворенно кивнул. — Горожане, я провозглашаю ваших новых правителей. Это воистину достойные люди, символизирующие все чистое, те, кому вы с радостью будете готовы подражать.

Он совершил очередной жест, и Дай Еще внезапно освободилась. Рыдая, она вскочила и бросилась бежать.

Со стороны алтаря послышался тяжелый скрежет.

Слегка повернувшись, Бошелен шевельнул пальцем, и алтарь взлетел в воздух.

В то же мгновение все увидели поднимающихся с подземной платформы новых короля и королеву Дива.

Сплетенные в любовных объятиях, они не замечали собственного явления народу — столь велика была их миссионерская страсть.

Лишь порыв ночного ветра дал обоим понять, что обстановка изменилась. Две головы поднялись, тупо уставившись на огромную толпу.

Которая в потрясенном молчании уставилась на них.

А потом словно обезумела.

К тому времени, когда Бошелен вернулся в лагерь на холме за окутанным дымом городом, солнце уже поднялось над горизонтом.

Эмансипор искоса наблюдал за ним, лежа на земле и положив босые ноги на край колеса фургона.

Некромант подошел к слуге, держа под мышкой голову:

— Дорогой мой Риз, могу я спросить, что вы делаете?

— Это все яды, хозяин. Очищаю от них ноги. Кровопускание ни к чему. Совсем ни к чему.

— Вижу по вашему мутному взгляду, — сказал Бошелен, — что подобное медицинское вмешательство в любом случае не имело бы смысла.

— Что верно, то верно, — ответил Эмансипор.

Бошелен зашел за фургон, и Риз услышал, как его господин там какое-то время возится. Вскоре некромант снова появился со стеклянным ящиком, которого Эмансипор никогда прежде не видел.

— А теперь, любезный Риз, предполагая, что ваши ноги достаточно очистились, — могу я попросить вас приготовить завтрак?

Эмансипор с трудом поднялся.

— Боги, — проворчал он, — у меня ноги затекли. — Ему все же удалось доковылять до еще тлевшего очага. — У меня есть подогретое вино, хозяин. Налить вам кружку?

— Гм… что ж, отличная мысль. И себе тоже налейте.

— Спасибо, хозяин. — Риз разжег свою трубку. — Вот так-то намного лучше, — сказал он, выпуская дым, и тут же хрипло закашлялся, выплюнув слизистый комок в костер, где тот на мгновение вспыхнул странного оттенка пламенем, прежде чем более ожидаемо зашипеть. Эмансипор сунул трубку обратно в зубы и весело запыхтел, разливая вино.

Хлопанье крыльев возвестило о появлении Корбала Броша. Ворон вприпрыжку подошел к Бошелену, который поместил голову короля Некротуса в стеклянный ящик, после чего поставил его на кóзлы. Король, казалось, что-то говорил, но наружу не просачивалось ни звука, чему Эмансипор был только рад.

Поднявшись, слуга протянул Бошелену кружку:

— Позвольте мне провозгласить тост, хозяин?

— Тост? Пожалуйста! Прошу вас, любезный Риз.

Эмансипор поднял кружку:

— За здравие мертвеца!

Бошелен слабо улыбнулся — едва заметно, как и ожидал Риз.

— Воистину, — сказал некромант, поднимая свою кружку, — за здравие мертвеца.

А в стеклянном ящике широко улыбался король Некротус, как и положено мертвецам.

Дорога Треснутого Горшка

Преследуя зло, невинных жертв не избежать.