След любви

Те поржали так, что рёв машин стало не слышно.

– Помогите! Помогите! – заголосила девушка, уже не на шутку испугавшись.

Коля видел всё это, но желание помочь девушке у него возникло не сразу. Некоторое время он смотрел на неё с презрением и даже с радостью: так вам и надо, стервам, воровайкам и мошенницам. Сейчас он ненавидел девушек и имел на это серьёзную причину. Но он ещё больше ненавидел этих пьяных оболтусов, так унизивших его мужское достоинство.

Он подошёл к малолетним соплякам и, ничего не говоря, стал бить их по очереди, лупить отчаянно, с наслаждением, дико, жестоко, долго.

Когда прибыл наряд милиции, Коля спокойно сидел на скамье и уже доедал последний кусок колбасы.

Один из пострадавших отморозков оказался сынком влиятельной дамы из городской торговой сети и, учитывая её возможности в ситуации тотального дефицита, суд определил для Коли срок тюремного заключения в пять лет. За съеденную колбасу ему приписали разбой, за разбитые в кровь наглые морды приписали тяжкие телесные повреждения, и всё в этом духе.

Коля выслушал приговор спокойно, его сейчас не интересовали ни приговор, ни срок отсидки; он уже строил планы бегства и от правосудия, и от людей, и от этого города подальше, как только появится хоть маленький шанс для этого.

Шанс к побегу у Коли появился только через два года, когда его, как дисциплинированного заключённого, но в основном из-за нехватки мест на зоне, перевели на вольняк – вольное поселение. Однажды ночью он исчез. Просто растворился в пространстве и во времени. Никто ничего не знал. Тюремщики побегали для отчёта, поискали, сообщили куда надо, разослали приметы и фото и успокоились: куда он денется без паспорта, без денег! Объявится где-нибудь. Поймаем!

Не поймали. Коля нигде не объявился. Его проглотила тайга. В тайге он чувствовал себя хоть и не очень уверенно, но зато свободно. Когда провизия из заранее оборудованного тайника закончилась, он питался ягодами, ловил рыбу на озёрах и шёл. Шёл он каждый день. Шёл до полного изнеможения! На запад, в сторону столицы, подальше от этих диких мест и людей, за своей мечтой, за своими девочками, ориентируясь по солнцу, впроголодь, рискуя упасть от голода и усталости или быть съеденным зверями и навсегда остаться тут, в тайге. Но почему-то он сейчас не боялся лесных зверей, он боялся людей.

Он не знал, сколько дней, недель или месяцев он наслаждается свободой и упивается своей мечтой; он сбился со счёта. Тем временем наступила осень и холодные ночи. Ему всё труднее стало двигаться, находить себе пропитание в тайге; истощённый и исхудавший организм требовал покоя, еды, отдыха. Но Коля шёл, не поддаваясь зарождающейся глубоко внутри панике. Шёл, преодолевая болота, речки, озёра, горы.

Небо начало плакать первыми мокрыми хлопьями снега, когда Коля набрёл на небольшую деревушку в тайге и постучался в окно первого попавшегося домика – у него не было выбора, он не хотел упасть на мокрую жёлтую листву и унести с собой на тот свет свою мечту.

6

– О, слава тебе господи! Очухался! – услышал слова Коля, как только открыл глаза и начал вспоминать последние дни своей затерянной в тайге жизни. К нему мелкими шагами подошёл невысокого роста старик и присел на табурет возле кроватки, где лежал Коля и безуспешно пытался привстать.

– Ты лежи, лежи, сынок! Я сам. Воды тебе или чего покушать? – поторопился старик успокоить его, придавливая его к постели.

– Где я? – спросил Коля, до конца ещё не понимая, что с ним произошло.

– Ты об этом не думай, сынок. Лежи. Не волнуйся. Всё будет хорошо.

– Что со мной?

– Ну, простудился ты маленько, сынок. Две недели без сознания. А я боролся с жаром. Жар был у тебя сильный. Думал, не справлюсь, а вот травы мои помогли. Ну и слава богу. А ты что, не помнишь, что с тобой?

– Нет, не помню.

– Ну это ничего. Пройдёт время, вспомнишь. Это ты ещё в форму не вошёл. Ты лежи, я сейчас покормлю тебя. А то не кушал уже сколько. А есть надо. Голодное тело, оно не может победить болезнь без еды. Покушать надо. Я сейчас подам. А потом компресс положу на спину. Помогает. Кстати, а как тебя зовут, сынок?

– Кажется, Коля. Николай. Если не забыл… Нет, не забыл. Коля. Точно, Коля. А вас как зовут?

– Ну вот такое совпадение, сынок, – меня тоже прозвали Николаем. Николай Иваныч я от роду вот уже восьмой десяток. – Очень приятно, Николай Иваныч. А вы тут один живёте?

– Я сразу понял, Коля, что ты беглый. Но тебе нет причины бояться. Тут тебя никто не будет искать. Мы тут и богом и людьми забытые. Кругом только тайга. Полдюжины стариков в деревне нас осталось, и тех уже земля сырая зовёт к себе. Залетает ко мне иной раз племянница внучатая, макарон, колбаски какой привезёт, а так живём, как и медведи в своей берлоге. Автобус редко ходит. Дороги…