След мстителя

Сказать, что Марина так уж без памяти влюблена в Александра, было бы не совсем верно. Она относилась к нему прекрасно. Как и к нескольким другим мужчинам. Как и вообще к мужчинам. Но вместе с тем назвать ее всем известным хлестким коротким словом вряд ли повернулся бы язык у тех, кто ее хоть немного знал. Она просто очень любила жизнь, которую не мыслила без мужчин. И плевать ей было на то, как к ней относятся соседки.

Быть может, один лишь Харченко понимал, как она несчастна и одинока в своем стремлении урвать у жизни как можно больше. Она ощущала это его сочувствие и понимание, тянулась к нему, возможно, чуть больше, чем к другим друзьям-приятелям, — не только как к «постельному» мужчине, но и как к другу, которых у нее в жизни было очень немного.

— Только не говори, что ты ненадолго и что ты только по делу! — трещала она, втаскивая его в квартиру. — Сейчас я на стол чего-нибудь соображу — и тогда мы с тобой поговорим. Договорились?.. Я так понимаю, что с женой ты помирился, поэтому и заезжать ко мне перестал. Или опять она от тебя дернула, раз ты снова у меня нарисовался? Я ведь тебе только для того нужна была, а может, и сейчас то же самое, чтобы сопли твои утереть да хозяйству твоему не давать застаиваться… Не так? Ладно, я понимаю, не спорь… Где ты сейчас? Пошли на кухню, я буду обед готовить, а ты мне рассказывай… Ты знаешь, кстати, Валька замуж вышла. Помнишь ее? Красивая такая, даже я ей завидовала… Такого мальчика отхватила — закачаешься. А ведь стервоза была — клейма негде ставить… Ты служишь или уволился?..

Харченко улыбался. Он знал, что, пока Марина не угомонится, пытаться вставить слово, даже если захочешь ответить на ее же вопрос, бесполезно. Такая вот у нее кипучая натура. Огонь-девица.

Уловив паузу, он таки сумел ею воспользоваться:

— Мариночка! Я сейчас пару звонков, чтобы потом не отвлекаться…

— Ну вот, — мгновенно обиделась подруга. — Не успел появиться — уже дела.

— Так ведь это чтобы потом…

— Ладно уж, иди звони, ври женушке, что на симпозиуме задерживаешься и у нее же заночуешь.

Александр не стал пока ничего говорить об Анне, чтобы не начались охи-ахи, которые отвлекут от дела. Он прошел в комнату и прикрыл, якобы случайно, за собой дверь. Марина, конечно, любопытная особа, но если услышит, что он разговаривает с мужчиной и по делу, может, не станет очень активно подслушивать.

Быстро накрутил номер.

— Людмила, здравствуй! Это Саша…

— Сашенька, милый, как же это так?.. Я уже три дня плачу…

— Людмила, Мишель дома? — перебил Харченко всхлипывания Васильковской.

— Да, даю трубку. Саша, ты уж там держись, будь умницей… Нас не забывай…

В трубке послышалась возня, какой-то шум, потом раздался голос Михаила:

— Здравствуй, Саша! Что у тебя нового? Что-то ты совсем пропал.

— К счастью, не пропал, — усмехнулся Харченко. — Людмила разговор не слышит?

— Нет, я ее отправил. А ты откуда? Что-то номер высветился незнакомый.

— У приятеля одного. Проблемы у меня, Мишель. Меня твой Буераков, похоже, подставил. И меня чуть не замели, еле от засады ушел.

— Не может быть! — не поверил Михаил.

— Ну уж может или не может — со стороны виднее. Для меня важнее, что это было. Буераков встречу назначил, а сам на нее не явился. Вместо него там ждали крутые ребята. И все это произошло сразу после того, как я его проинформировал, что задание… или просьбу, не знаю как назвать… Буеракова выполнил. Теперь ты все понимаешь? Ему было бы очень удобно меня заполучить в холодненьком виде.

— Не может быть!

Васильковский повторил это уже потрясенно-растерянно. Александр досадливо перебил его:

— Я тебе все это не для того говорю, чтобы нервишки твои впечатлительные пощекотать. Просто подумай, как это может на тебе отразиться. Ведь разговор у нас был при тебе и с твоей подачи.

— Саня, надеюсь, ты не думаешь, что я тоже к этому руку приложил…

— Мишель, прекрати, еще не хватает, чтобы о своих плохо думать, — покривил душой Харченко.

Не то чтобы он всерьез подозревал соучастие в этой комбинации Михаила. Но и напрочь вероятность подобного соглашения отрицать тоже не стал бы. Иногда достаточно просто вовремя промолчать, чтобы дать «добро»…

Короче говоря, Александр сейчас ни за кого не стал бы ручаться. Особенно после того, как узнал, что команду убить Аннушку отдал лично Витька Борисевич.

— Теперь дальше. Дома появляться я не собираюсь, думаю, меня там будут встречать. Да и здесь тоже не задержусь. Так что меня искать не пытайся. В самом крайнем случае хозяину этого телефона можешь для меня что-нибудь передать, я сюда позванивать буду. А Буеракову пока не звони. Я сам с ним пообщаюсь…

— Саша, только не наделай глупостей! — встревоженно проговорил Михаил.

Чего это он вдруг так переполошился? За кого боится? За меня? За себя? Это одно, это понятно, это объяснимо. А если за Буеракова?.. Неужто все-таки Васильковский в этой истории не сторонний наблюдатель?..