След мстителя

— В прошлый раз я тебе поверил, — Харченко говорил тихо, проникновенно, отчего Павлик все сильнее наливался желтизной. — А теперь я доподлинно знаю, что ты меня обманул. А за обман нужно платить, мой юный друг. Или же обманывать так, чтобы не попадаться. Надеюсь, ты с этим согласен?.. Итак, что вы, молодой человек, можете добавить к тому, что сообщили мне в ходе предыдущей встречи?

Павлик молчал. Поглядывал на дверь, очевидно соображая, как бы вырваться отсюда.

— Не надо дергаться. Ты отсюда не ускользнешь. И кричать не надо. Это бесперспективно. Если вздумаешь позвать свою подругу, считай, что ты своей рукой ей подпишешь приговор.

Парня больше волновало другое.

— А вы меня не убьете?

— Павлик, по мере возможности я стараюсь быть честным человеком. А меня все постоянно пытаются обманывать… Я тебе гарантии давал в прошлый раз. Было дело? А ты меня тоже обманул. Теперь я, как честный человек, тебе ничего обещать не могу… И обижаться тебе на меня не следует. Итак, вопрос первый: с каким предложением к тебе приезжал твой тезка Павлуша Протасов?

— Я с этим человеком незнаком, — вздрогнул, услышав имя, хозяин.

— Очередной обман, — прокомментировал Александр. — Ты Протасова знаешь. Вернее, знал. Потому что он уже в морге. Обугленный весь и нашпигованный свинцом. На него даже мне смотреть было страшно. И теперь опознать Павлушу можно, наверное, только по рентгеновским снимкам зубов… Если хочешь, к слову, могу организовать тебе экскурсию… Желаешь?.. Не слышу ответа…

Лицо парня подернулось мелкими бисеринками пота. Он со страхом следил за каждым движением незваного гостя.

— Я же тебе еще в прошлый раз дал понять, что шутить с тобой не собираюсь, — продолжал тот. — Повторяю вопрос еще раз: когда и зачем к тебе приезжал Протасов?

— Я вам все, все расскажу, — переполняясь слезами, заторопился Павлик. — Только не убивайте, пожалуйста! Хорошо? Я жить хочу… Я еще молодой…

— Да? — издеваясь, вскинул брови Александр. — А Анне Валентиновне жить уже не хотелось, ты так думаешь?.. Впрочем, мы отвлеклись. Так с каким предложением приезжал к тебе Протасов?

Хозяин скорчился на диване. Он одинаково боялся как говорить, так и еще что-то скрывать. Немного поколебавшись, решился:

— Он сказал, что Анна поссорилась с мафией, что ей вынесен приговор… Что я мог сделать?

— Речь идет не о том, что ты мог сделать. Речь идет о том, что ты сделал. Или не сделал. Именно это в Уголовном кодексе именуется «деянием»… Итак, кто вынес приговор? И зачем об этом сообщили тебе?

— Зачем сообщили, я не знаю. — Начав говорить, Павлик теперь говорил много. Пусть сбивчиво, но старался, чтобы выглядело это откровенно. — И кто вынес приговор, я тоже ничего не знаю.

— Обман второй, — Александр был безжалостен. — Тебя об этом проинформировали. Приговор вынесли Соломон и Сева. Разве не так?

— Я не знаю… Не знаю…

Как любой слабохарактерный человек, поняв, что собеседник знает куда больше, чем ему хотелось бы, Павлик пошел по пути наименьшего сопротивления — напропалую отрицать все подряд, надеясь, что случится некое чудо, которое вдруг само все разрешит.

Харченко себя к такому чуду не причислял. Он жестко спросил:

— Последний вопрос. Где и как мне найти Соломона?

— Клянусь вам, не знаю… Чем угодно клянусь…

Павлик плакал. Из глаз струились крупные слезы. Он неопрятно размазывал их ладонью по щекам. Но капли не останавливались, обильно стекали на подбородок. Что-то мокрое блеснуло под носом.

Александр почувствовал гадливость. Эту сволочь нужно убить. Но ведь рука не поднимется. Это же не мужчина…

Это льва мы убиваем или, скажем, змею. А слизняка не трогаем. Правильно ли это? Кто его знает. Но ведь мы поступаем именно так.

Павлик, несомненно, слизняк. Таких не принято убивать. Но этот слизняк не только не попытался спасти Аннушку, но и разрешил лишить ее жизни. Значит, он попросту не имеет права на жизнь. Просто необходимо сделать так, чтобы он умер в жутких муках, смертью, которой и следует умирать такой вот биомассе, которой Господь позволил появиться на свет в человеческом обличье.

— Ты в Бога веришь?

Голос Александра опять звучал ласково и подчеркнуто добро.

Павлик сразу понял, что к чему.

— Я скажу, я все скажу! — скулил он, преданно глядя на гостя. — Только помилуйте!

— Ну так говори! Мне нужен Соломон! Мне нужен Сева! Анастас!.. Кого из них ты знаешь?

Произнося эти слова, краем глаза Александр уловил какое-то движение в коридоре. Он вскочил, притаился у двери. Застекленная створка скрипнула, в проеме появилась плутоватая девичья мордашка.

— А о чем вы тут секретничаете? Мне скучно…

В следующее мгновение она осеклась, увидев залитого слезами Павлика. А еще через миг Харченко обхватил ее сзади, плотно зажав рот холодной хирургической перчаткой, плотно натянутой на ладонь.

— Мышка-норушка, я же тебе сказал, чтобы сидела в норке и не высовывалась, — с досадой сказал он. — Тут мужской разговор. А ты вмешиваешься.

Девушка рванулась, попыталась его укусить. Мститель отстранился и слегка, опытно, пристукнул ее по шее. Тело обмякло. Он аккуратно опустил «норушку» в кресло.