След на кабаньей тропе

Во дворе тоже никого не было. Зверев провел рукой по лицу, щетина на подбородке его огорчила даже больше, чем пульсирующие виски. А ведь бритву-то он не взял – для этого у него просто не было времени. Тут же он вспомнил и о Юлиане, которой он так и не позвонил, чтобы отменить встречу. «Черт бы побрал этого Веньку! – подумал он. – Могли бы ко мне доехать и спокойно собраться, а тут…» В душе прекрасно понимая, что ругает парня зря, Зверев еще раз потрогал подбородок и подошел к печке, та была еще теплой. Павел Васильевич умылся холодной водой из тазика и прошел в переднюю. На столе лежала записка, Зверев узнал почерк Евсеева.

«Мы с Колей пошли в участок. Проснешься, подходи…»

Зверев подошел к окну, открыл его и выкурил папиросу. Потом надел плащ, натянул на лоб кепку и вышел на крыльцо.

Зажмурившись от яркого солнца, Зверев снова потер виски. От былой непогоды не осталось и следа, Павел Васильевич зевнул, потянулся, голова все еще гудела.

– Товарищ милиционер, вижу, ночка прошла славно. Может, молочка? – Зверев открыл глаза и увидел у калитки свою вчерашнюю свидетельницу Файку Истомину, которая держала в руках крынку с парным молоком.

– Молочка? Можно и молочка.

– Угощайтесь! – Женщина вошла во двор и приблизилась к майору. – Извольте, еще тепленькое!

Файка то и дело поправляла волосы, засовывая непослушные локоны под свой синий платок. Зверев поинтересовался:

– Почем нынче молочко в Славковичах?

– Для вас бесплатно, товарищ милиционер.

– Тогда грех не угоститься. – Зверев взял крынку и тут же схватился за виски.

– Ого! Да вам, похоже, молочко не поможет. Я нашего Пчелкина знаю, он не пьет, не пьет, но если уж начал… Вижу: болит ваша головушка, пойдемте ко мне, я вам лекарство дам.

– Какое такое лекарство?

– Какое-какое? Стопку-другую вам налью. Вас ведь, поди, наш Колюня Ломоть самогоном поил? Тем самым, который Шурка Зыкова гонит? У Шурки самогонка – дрянь, не то что у меня. Пойдемте, товарищ милиционер.

Зверев усмехнулся, пытливо глянул на Файку. Щеки женщины раскраснелись, грудь медленно вздымалась под цветастым обтягивающем ситцем, а пухлые губы заманчиво блестели.

– Спасибо, конечно, но я с утра не похмеляюсь. Так что ограничимся молочком.

Зверев взял у собеседницы крынку и опустошил ее ровно наполовину. Разочарованная Файка вздохнула.

– Точно не хотите зайти?

– Как-нибудь в другой раз. – Павел Васильевич поежился. – Пойду я, пожалуй, мне в участок нужно, и, кстати, откуда тут у вас в город можно позвонить?

– Телефон только на почте.

– А как туда попасть?

– Пойдемте, я вас провожу.

– А вы меня провожать с крынкой пойдете? – Зверев улыбнулся, Файка растерялась. – Ступайте домой, просто покажите, где у вас почта, а я уж как-нибудь сам дойду.

Когда Файка объяснила Звереву, как пройти на почту, он попрощался с ней и пошел по дороге вдоль домов. Женщина какое-то время постояла у калитки, потом снова вздохнула и отправилась восвояси.

Посещение местного почтового отделения заняло у Зверева больше двух часов. Почтальон, плюгавенький старикашка в толстенных роговых очках и глазами навыкате, поначалу вообще не захотел общаться со Зверевым. Сославшись на занятость и необходимость сверки документации, он предложил незнакомцу прийти завтра. Зверев напрягся. Сильно давить на нагловатого старикана Звереву сегодня не хотелось, он попытался решить вопрос миром, но почтальон в очередной раз указал майору за дверь.

Пришлось показать старику удостоверение и напустить на него жути так, как это умел делать только Зверев. Старикашка тут же позабыл про все свои дела и решил больше не гневить столь сурового представителя органов.

Пожилой почтальон довольно быстро сумел дозвониться до оперативного отдела псковского Управления милиции и передал трубку Звереву. Узнав голос Костина, Зверев потребовал рассказать последние новости.

Веня бегло рассказал об экстренном совещании в кабинете Корнева, прошедшем накануне, рассказал о недовольстве полковника из-за того, что Зверев без его согласия остался в Славковичах, однако все это не особо интересовало майора. Гораздо внимательнее Зверев выслушал рассказ Вени об извлеченных из тела Войнова самодельных пулях, их баллистических свойствах и о соображениях Мокришина о том, что убийца явно не просто рядовой охотник, а настоящий мастер своего дела. Довольный тем, что его догадки подтвердились, Павел Васильевич пообещал позвонить завтра утром и положил трубку.

Выйдя из почтового отделения, Зверев направился в милицейский участок.

От прочих строений, в которых жили местные, милицейский участок села Славковичи отличался лишь отсутствием забора, подсобных построек и огорода, а также наличием небольшой таблички над входной дверью: «МИЛИЦИЯ. с. Славковичи, участковый капитан В.П. Пчелкин».