След на песке

Чехов выпил и, повернувшись к жене, негромко произнёс по-русски: «Я умираю…»

И увидев вопросительный взгляд Шверера, сказал по-немецки:

– Ich sterbe.

Чехов повернулся на левый бок, и через несколько секунд его сердце остановилось.

Неожиданно, как позже вспоминала О.Л. Книппер-Чехова, скорбную тишину нарушила вихрем крыльев прилетевшая в комнату на свет большая чёрная бабочка, которая начала биться об электрические лампочки…

Через несколько часов журналисты мировых информационных агентств и газет сообщили, что в немецком Баденвайлере на 45-м году жизни умер великий русский писатель А.П. Чехов.

Православной церкви в городке не было. Отпевали Чехова в небольшой католической часовне Мариенкапелле, которая размещается на въезде в Баденвайлер.

Из Германии вагон с прахом писателя был отправлен в столицу, в Петербург, где его… не ждали. Несмотря на несколько телеграмм Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой, на вокзал проститься с великим писателем пришли несколько репортёров и около ста человек, в основном случайной публики.

Амфитеатров написал о разочаровании российской интеллигенции поведением петербургской общественности: «А мы-то, мы-то ждали, как покроется трауром петербургский Капитолий, и печаль столицы подтвердит вновь русскому интеллигентному обществу, что она культурный центр его, и плач на Неве разольётся по всем русским рекам, давая им свой тон и силу…»

Многим было стыдно за литераторов и интеллигенцию Северной Пальмиры: они не смогли достойно проводить в последний путь писателя, которым так восхищались.

Из Петербурга гроб с телом Чехова был доставлен в Москву, где многотысячная толпа почитателей его творчества ждала прощания с ним. Как позже вспоминал М. Горький, на вагоне-холодильнике, в котором свой последний путь проделал великий русский писатель, было крупно выведено краской: «Для устриц». Вместе с устрицами и рыбой там находились два гроба. Во втором было доставлено тело погибшего в Маньчжурии генерала Келлера…

Но и Москва, хотя и с печалью ждавшая из последней поездки великого писателя, продемонстрировала соблюдение законов чеховских сюжетов в реальной жизни.

После прибытия на Николаевский (Ленинградский) вокзал вагона, в котором перевозили и замороженных креветок, не спеша вынесли гроб, и толпа встречавших подхватила его и с цветами и венками пошла за ним, желая отдать последнюю дань любимому писателю. Многие шли, вытирая слёзы, но удивляясь, что их сопровождает музыка военного оркестра. Только через несколько минут выяснилось, что произошла ошибка и все они отдавали последние почести погибшему генералу, а около гроба Антона Павловича Чехова, который вынесли следом, стояло всего несколько десятков человек, многие из которых были в военной форме. Недоразумение выяснилось. Поменявшись местами, две процессии двинулись в разных направлениях.

Гроб Чехова, сопровождаемый огромной толпой и полицией, через всю Москву пронесли к Новодевичьему монастырю, где в 1904 году открыли новое кладбище.

Живя в Москве, А.П. Чехов часто любил заходить в этот монастырь, в Успенский собор, гулять рядом с прудом. В своих записных книжках он написал: «…я по утрам хожу гулять, хожу в Новодевичий монастырь, на могилу Плещеева. Другой раз загляну в церковь, прислонюсь к стенке и слушаю, как поют монахи. И на душе бывает так странно и тихо!» В Успенском соборе и состоялось отпевание Антона Павловича.

На Новодевичьем кладбище рядом с могилой отца и был похоронен Антон Павлович Чехов. Длинных речей на похоронах не было – такова была воля писателя…

После смерти писателя известная актриса и литератор Татьяна Щепкина-Куперник, хорошо знавшая Антона Павловича, написала такие строки:

Он с нами навсегда: душа его родная,
Все наши тягости, сомненья, муки зная,
Нам издали дарит свой грустный, тихий свет,
Как тихая звезда над мутными волнами…
И верю: с Чеховым для нас разлуки нет,
Пока душа жива, я знаю: Чехов с нами!

В 1908 году при помощи друзей и поклонников творчества писателя и особенно режиссёра К.С. Станиславского и русского дипломатического посланника Д.А. Эйхлера был открыт бронзовый памятник А.П. Чехову в Баденвайлере. Он был установлен на Крепостной горе, откуда открывается красивый вид на город и долину Рейна, которую до линии горизонта обступают невысокие французские горы Вогезы. Он стал первым памятником русскому писателю за границей.