След на весеннем снегу

Он даже не заметил, что проговорился. О том, что Мила осталась у Калины ночевать в ночь на четверг, она рассказала ему сама. Но про то, что возила молодой женщине бульон накануне вечером, он знать не мог, но знал, потому что видел Милу у троекуровского дома собственными глазами. Она усмехнулась, решив, что пока не будет ловить его на этой мелочи.

– Расскажу, – согласилась она. – Вот только взамен ты тоже ответишь мне на некоторые вопросы. Как говорилось в моем любимом фильме «Молчание ягнят», quid pro quo.

– Ну надо же, ты все больше меня удивляешь своей образованностью, – Гранатов засмеялся. – Из всех моих знакомых ты единственная произносишь эту фразу без ошибки. В значении «баш на баш» она звучит именно так, но в переводе фильма допущена ошибка. Там героиня говорит «qui pro quo», а этот термин означает путаницу, когда одно принимают за другое.

– У меня очень образованная мама, которая никогда не держала свои знания в секрете от меня, – с достоинством парировала Мила, – но не заговаривай мне зубы. Мы договорились или нет?

– Договорились, – серьезно сказал он. – Только я отвечу на те вопросы, на которые смогу. А на остальные пообещаю ответить позже.

Обмен был не очень честным, но Мила решила не спорить. Про найденный ключ от снегохода Савелий, разумеется, знал от Васина, зато с интересом выслушал о выстиранной куртке, ключ в которую подбросили значительно позднее, а также соображения Милы о том, кто именно мог это сделать.

– Ну, не знаю, – начал он, когда она замолчала. – Этот Андрей производит впечатление вполне порядочного человека. Да и в город он действительно приехал совсем недавно. Кстати, то, что они постирали куртку, не дожидаясь окончания зимнего сезона, тоже выглядит крайне подозрительно. Убежден, что полиция за этот факт обязательно уцепится. Зимы-то осталось всего ничего. Еще две недели, и морозы окончательно пройдут, какая была нужда стирать куртку именно сейчас? Если на ней, конечно, не было крови Сергея Троекурова. Понимаешь?

– Я про это не подумала, – призналась Мила, – но если ты прав, то получается, что Калина была в курсе, что это Антон убил ее мужа, и даже помогла ему скрыть улики. Но зачем же забирать ключ с места происшествия, а потом снова класть его к себе в карман?

– Может, для того чтобы обвинить кого-то в том, что ключ подкинули?

– Сложно, – усомнилась Мила. – Проще было вообще не забирать из леса или потом выкинуть потихоньку. Зачем громоздить такую сложную комбинацию? Забрать ключ, достать его из куртки, отстирать кровь, положить ключ обратно, прийти с ним в полицию, сделать так, чтобы ключ нашли и тебя арестовали, а потом заявить, что тебя попытались подставить? Нет, что-то не сходится. В этом чертовом деле вообще ничего не сходится. Но ты обещал мне ответить на мои вопросы. Скажи, ты имеешь хотя бы какое-нибудь отдаленное отношение к случившемуся?

Ее гость выглядел удивленным, даже озадаченным.

– Конечно, нет, – сказал он твердо. – С чего тебе вообще пришла в голову такая мысль?

– С того, что ты следишь за Калиной Троекуровой, – выпалила она.

Теперь Савелий слегка побледнел.

– Откуда ты взяла? – голос звучал фальшиво, неискренне.

– Сама видела. Ты ездишь за ней на стареньком сером «Форде». И вчера вечером, когда я от нее выходила, эта машина была припаркована у дома. Конечно, «Форд» не так бросается в глаза, как твоя пижонская машина.

– Она не пижонская, – Савелий улыбнулся, но глаза у него были невеселые. – Хотя насчет привлечения внимания ты, несомненно, права. Мила, я не могу тебе всего рассказать. Пока не могу. Но поверь, что в том, что я делаю, нет никакого криминала. И тебе это никак не повредит. Просто поверь.

– Хорошо. Ты нанял Калине адвоката…

– Его нанял Васин.

– Да, но по твоей просьбе и ты его оплатил.

– У этого тоже есть объяснение.

– Да я не про это, – Мила досадливо поморщилась. – Ты нанял Калине адвоката, так можешь ли ты поручить ему помочь еще и Антону Кедровскому? Если не брать во внимание внеурочную стирку куртки, то парень, скорее всего, не виноват. А если брать, то вместе с ним виновата и Калина. У него нет денег, чтобы самому грамотно организовать себе защиту, а тебе это вряд ли будет так уж трудно.

– Антон Кедровский меня не настолько интересует.

– Зато он интересует Калину, – мягко заметила Мила. – Антон – ее единственный друг. И она искренне его любит. Она очень переживает, это я точно знаю.

– Хорошо, я поговорю с Васиным, – буркнул Савелий. – Все общение с адвокатом идет через него. И да, он мне уже говорил, что ты об этом просила.

Мила с интересом смотрела на хлопочущего у ее плиты человека. Он знал, что она просила помочь Антону Кедровскому, но даже пальцем не пошевелил, потому что до этого человека ему нет никакого дела. Она вспомнила, с какой брезгливостью Савелий смотрел на найденную ими под кустом пьянчужку. Ни капли сочувствия не было в его глазах. И Витя с Олей вызывали в нем какое-то совсем другое чувство. Не жалость, а скорее ужас.