След на воде

По закону подлости, во вторую посадку минералку заказывали очень мало. Леша, которому ее увеличенные запасы мешали передвигаться на рабочем месте, тихонько ворчал себе под нос и вслух подозревал нас в гнусном заговоре. И даже требовал, чтобы мы чуть ли не насильно поили всех минералкой, раз ее натащили со склада на две недели вперед. Но вместо этого заказывали все что угодно: соки, пиво, красное и белое вино, даже зеленый чай со льдом. А чертовой минералки ушло совсем немного, бутылок шесть. Даже те, кто обычно на нее соглашался, вроде нашего секретаря-альфонса Алекса, сегодня предпочли что-то другое. Видно, небо на Лешу разозлилось за что-то.

Я как раз шла от бара с очередным подносом, уставленным запотевшими бокалами, когда с нашей станции раздался пронзительный женский визг. Я замерла на секунду, не зная, как теперь быть с подносом, ведь бежать с ним не получится, а случилось, судя по всему, что-то нерядовое. В этот момент к одиночному визгу присоединились и другие голоса. Времени на размышления не оставалось, поэтому я брякнула поднос на первую станцию, прямо перед удивленной Жанной, и припустила бегом, совсем забыв, что бегать по ресторану не солидно. Следом за мной сорвались Димыч с Вадимом.

С трудом протолкавшись сквозь сгрудившихся иностранцев, я пробралась к эпицентру событий и чуть было не присоединилась к визжащему хору. Эпицентром был наш любимый восемнадцатый стол. Анна, прижав руки к груди, визжала в совершенно неожиданном для ее комплекции звуковом диапазоне. Это ее я услышала первой. Алекс сидел абсолютно белый, как завороженный смотрел на место, которое занимала Марта. А Марта…

Марты не было. Вместо нее на стуле хрипело и кашляло настоящее чудовище. Оно хваталось за горло сухонькими Мартиными ручками и тщетно пыталось вдохнуть хоть немного воздуха. Лицо, совершенно безглазое из-за отечных век, больше всего напоминало воздушный шарик – гладкий, почти ровный, без всяких подробностей. Только губы – огромные, вывернутые – сохраняли едва различимые следы малиновой Мартиной помады.

В следующую секунду я отлетела в сторону, толкнув Дитера – того самого бывшего гэдээровца, занимавшего с женой пятнадцатый стол. Это Вадик, коротко бросив: «Чемодан!» – пробрался к задыхающейся Марте. Визг и гомон потихоньку стали стихать – все пытались разглядеть, что же делает Вадим с несчастной швейцаркой.

А посмотреть было на что! Правда, Вадим, даром, что худой, заслонил Марту от любопытных глаз почти полностью. Так что наблюдателям приходилось тянуть шеи.

Одной рукой он прижимал к себе бьющуюся Марту, что-то шепча ей на ушко. Другой подхватил принесенный Димычем чемоданчик, грохнул его на стол, сдвинув бесцеремонно вилки и ножи, открыл, вытащил, не глядя, резиновый жгут, шприц, какие-то ампулы в упаковке.

– Не знаете, аллергия у нее на что-нибудь есть? – поинтересовался он у присутствующих.

– Есть. На алкоголь.

Марта затихла, слышно было, как она пытается безуспешно впустить в легкие хоть немного воздуха. Она уже не кашляла, и мне даже показалось, что и вдыхать пытается все реже.

Вадим, перехвативший руку Марты жгутом, нашел глазами Димыча и махнул ему головой.

– Жгут подержи, – велел он, выплюнув снятый зубами пластиковый колпачок с иглы.

Димыч вцепился своей лапищей в жгут. Все как завороженные смотрели на тонкие руки со шприцем. Они обнимали несчастную швейцарку, гладили по плечу, легко и незаметно отломился носик ампулы, как бы между делом ее содержимое набралось в шприц. Плавным движением Вадим ввел иглу в вену, плавно нажимал на поршень. А сам все шептал что-то, шептал, заслонял Марту от любопытных глаз…

Прибежала бледная Катя с запыхавшейся Людмилой Ивановной, корабельной врачихой. Марта уже дышала тихонько, как будто не верила, что может это делать.

– Здравствуйте, коллега! – изобразил радость Вадим. – У вас в медпункте кушеточка найдется? И штативчик для капельницы? Чудненько! Тогда мы идем к вам!

Людмила Ивановна с ужасом разглядывала Марту и на приветствия не отвечала. Только кивала головой. Руки у нее тряслись.

– Понесли, – кивнул Вадик расслабившемуся было Димычу.

Тот подхватил Марту на руки и зашагал на выход. Вадим подхватил под локоть стоящую столбом врачиху и поинтересовался уже без улыбок и любезностей:

– Что стоим? Кого ждем? Медпункт кто открывать будет?

Врачиха, очнувшись, засеменила по проходу за удаляющимся Захаровым. Вадим захлопнул чемоданчик и, подмигнув нам с Кариной, попросил:

– Девчонки, оставьте пожрать чего-нибудь. А то, боюсь, не успеем вернуться.

Кое-как рассадили по местам встревоженных туристов. Как сказала Светка Зотова, прибегавшая «поболеть за своих»: «Война войной, а обед по расписанию!». Она, кстати, заметно гордилась Вадимом и пообещала оставить им хоть по две порции.