След Ночного Волка

В шашлычной, стоящей в центре рынка населенного пункта Гик ало, было душно до тошнотиков. За стойкой переминалась с ноги на ногу старая чеченка в грязном переднике. В зале никого не было, торговля явно не задалась с самого утра. Ее муж Исмаил Мерзоев в сильном подпитии еще со вчерашнего дня лениво шевелил угли в мангале под несколькими шампурами пережаренного бараньего мяса. Она уже хотела было крикнуть ему что-то обидное о неудавшейся жизни, о детях, которые разъехались по России и носа не показывают, о доме, разваливающемся на глазах, починить бы, да мужчине ее некогда, но злобные слова застряли у нее в горле. К шашлычной, скрипнув тормозами, подкатил войсковой «уазик».

Из машины пружинисто соскочил молодой белокурый подполковник в зеленом камуфляже. Водитель и охрана остались в машине. Подполковник ступил в дымный зальчик шашлычной. Осмотрелся и направился к угловому столику, сел так, что ему было видно все помещение и выход из него. Исмаил, заметив гостя, кинулся к нему неверной семенящей походкой, расплываясь в улыбке.

— Кумандир, здравия желаю, что вам принести… Лучшие куски мяса, самый сочный шампур выберу… Пива из холодильника любого, какое есть, рекомендую «Туборг».

— Исмаил, — в свою очередь улыбнулся кавказскому гостеприимству офицер, — все принесешь за мои деньги, я не сомневаюсь. И шашлык давай, и пива одну бутылочку, только скажи хозяйке, чтобы на хлеб, лук и кетчуп не скупилась.

Старик остановился в нерешительности посреди зала:

— Откуда знаешь, кумандир, как меня зовут?

— А вот знаю, ты неси, а потом поговорим откуда.

Старая чеченка подхватилась за стойкой, засуетилась, собирая на поднос пиво, хлеб, кетчуп, тарелку с луком, бокал, солонку, вилку, салфетки. Повернулась к старику, сказала по-чеченски, чему гость незаметно для хозяев улыбнулся:

— Гость непростой, собери новый шампур, что ты его угольями кормить собрался?

Исмаил послушно последовал за барную стойку. Через пятнадцать минут на тарелке перед подполковником дымился аппетитной горкой сочный шашлык. Старик, неуверенно, хитро посматривая из-под густых бровей, присел на край стула к столику, который занял гость.

— Приятный аппетит, кумандир.

— И тебе, Исмаил, здоровья.

— Я постарался, куски мяса самые лучшие, с молодого барашка, хлеб свежий, утром из печи…

— Согласен, постарался, — подполковник в зеленом камуфляже был явно доволен выставленным перед ним угощением.

— Я вас вижу в первый раз, а вы знаете, как меня зовут…

— Знаю, — подполковнику нравилось изводить старика, который, кажется, от напряжения даже хмель растерял.

— А как вас зовут? — не выдержал игры хозяин шашлычной.

Подполковник вытер губы салфеткой и улыбнулся самой доброжелательной улыбкой нильского крокодила:

— Исмаил, зови меня так же просто, как звал моего предшественника Федора, Николаем… Или тебе привычней Федор? Зови меня Федором, не обижусь, все равно и его и меня мамки по-другому кликали.

Исмаил Мерзоев имел дело с компетентными органами еще при советской власти. Сейчас ему было уже под семьдесят. Что-то очень страшное произошло с его участием в середине пятидесятых годов. Что-то такое, что до сих пор саднило душу человека и не давало ему основания послать на три русские буквы этого фраерка в погонах, Николая. С тех пор его так и передавал из рук в руки заезжавший в Чечню служивый люд по потребам государства Российского. Когда Федор пропал почти на три месяца из его поля зрения, перестал захаживать в шашлычную и звонить, Исмаил было уже подумал, что все, ярмо на шее рассосалось само собой. Однако, как оказалось, рано радовался старый чеченец. За Федором, вон, заявился Николай, а после него кто появится, может, Петр какой-нибудь…

Исмаил сгорбился после услышанного и совершенно трезво в упор посмотрел на подполковника:

— Что вам от меня нужно?

— У, дедушка, ты не прост, — улыбнулся Николай, — куда же акцент девался, ты вон, оказывается, по-русски чище меня выговариваешь.

Старик продолжал рассматривать гостя:

— Николай, вы кушайте, кушайте, если мешаю, уйду.

— Да нет, не мешаешь. Пришел к тебе познакомиться.

— Было приятно, — сморщился в подобии улыбки Исмаил.

Допив бокал с пивом, Николай проговорил:

— Мне от тебя, Исмаил, ничего сверхъестественного, как ты понимаешь, не нужно. Мне нужна от тебя достоверная информация о том, чем живут, что готовятся преподнести нам в подарок твои земляки, предпочитающие теплым домам холодные землянки в горах. Вот и все, ничего нового в твоей жизни с моим появлением не произошло.

— А что вас конкретно интересует и что я с этого буду иметь, старый уже стал, трудно на хлеб зарабатывать, пенсия маленькая, с шашлычной почти никакого дохода, что жарим, сами и едим.

— Меня интересует все. Что важно, что не важно, у тебя за это голова болеть не должна, я сам разберусь и выберу.

Заметив, что старуха не на шутку заинтересовалась их столь необычно долгим разговором, Николай помахал ей рукой и попросил:

— Хозяйка, какой занимательный у тебя хозяин, налей-ка мне и ему за мой счет пивка. Мне у вас понравилось, теперь часто, надеюсь, стану обедать в вашей шашлычной.