След оборотня

– У них других дел хватает… – Знахарка искривила губы в похожей на улыбку гримасе и снова посмотрела на Мино. – Песни о молодом рыцаре слагают, который любимую свою к жизни вернуть хотел…

– Слишком много знаешь, – отозвался молодой человек, глядя в сторону, на придорожные кусты, уже исчезающие в ночном мраке.

– У кого есть глаза и уши – тот знает, – уклончиво ответила старуха. – Если что услышу, дам знать. Мне пора!

Она внезапно свернула и, прежде чем они успели заметить, скрылась в темноте. Ириан удержала Мино, который хотел броситься за ней.

– Многое я пережила, но никогда еще с упырихой столь вежливо не беседовала! – послышалось в кустах, а затем последовал издевательский смех.

Щеки Красноглазой потемнели.

– Думай, что говоришь! – с яростью крикнула она ей вслед.

– Нужно было ее задержать, – буркнул Мино.

– У нас нет хорошего палача, а без пыток ничего больше из нее не вытянуть. – Она махнула рукой. – Лучше уж по-хорошему. Впрочем, кое-что она ведь все-таки сказала… – Ириан задумалась. – Возвращаемся в суд! Бумаги ждут!

Они вскочили в седла, и вскоре топот копыт затих в холодном воздухе.

Знахарка перестала смеяться и двинулась в обратный путь. На небе густые тучи закрывали звезды и лунный серп, так что здесь, в лесу, было темнее, чем на дне чернильницы. Это ей, однако, не мешало. Дорогу она знала наизусть, а место для дома выбрала там, где сама природа даже в самые темные ночи давала достаточно света. Фосфоресцирующее мерцание, просачивавшееся меж стволов и ветвей, безошибочно указывало направление. Источником его была поляна, усеянная сотнями гниющих пней, вокруг которых скопилось множество светящейся трухи, образовывавшей мерцающую мозаику бледно-зеленых пятен разной величины и формы. Холодное призрачное сияние заполняло все пространство, резко контрастируя с черными полосами росших вокруг деревьев, и бесформенным очертанием хижины, крыша которой тоже была отмечена бледно светящимися знаками гнили и разложения.

В нескольких шагах от порога кто-то стоял. Женщина подошла ближе. Это был мальчик лет десяти.

– Что ты тут делаешь, малыш? Заблудился? – удивленно спросила она.

Мальчик утвердительно кивнул.

– Ничего, не бойся, сейчас дам тебе поесть.

Мальчик снова молча кивнул.

– Ты что, немой? – Женщина ощутила некоторое беспокойство. Она протянула руку, чтобы коснуться его щеки.

Когда до нее дошло, что это труп, было уже поздно. Пара маленьких рук вцепилась в нее с силой взрослого мужчины, а длинные острые клыки вонзились в мышцы ниже локтя.

Пронзительный крик наполнил ужасом лесную тишину. Старуха отчаянно дернулась, но не сумела вырваться. Резкая боль пронзила ее до кости. Не владея собой, она судорожно изогнулась, споткнулась и упала. Вампир полетел за ней, не ослабляя захвата челюстей. Она пыталась защищаться. Пытаясь на ощупь отыскать что-либо тяжелое, она наткнулась рукой на кусок трухи и машинально размазала ее по лбу чудовища. Волосы его засияли мертвенным блеском. Он уселся на нее верхом и, нащупав горло, отпустил беспомощную руку. Откинув ее голову назад, он склонился над незащищенной гортанью.

Серебряный браслет соскользнул с запястья и неожиданно оказался в руке женщины. Пальцы схватили металлическое кольцо, словно кастет. Она нанесла удар. Вампир коротко заскулил и отшатнулся. Он пытался поймать бьющую его руку, но безуспешно. Обезумев от отчаяния, она яростно колотила его, безумно воя и плюясь белой пеной. После каждого удара на коже вампира вспыхивал голубой огонек. Теперь уже он извивался от боли, выл и хрипел, пока в конце концов не выдержал и, заплакав, словно маленький ребенок, отскочил в сторону. Женщина вскочила и с криком побежала к хижине. Вампир, однако, не собирался сдаваться. Он бросился за ней и, настигнув на пороге, вцепился в ногу, раскрыв зубастую пасть возле ее бедра. Последним усилием она впихнула ему браслет в горло и оттолкнула задыхающегося противника. Ворвавшись в хижину, она задвинула засов и, тяжело дыша, оперлась спиной о дверь.

Она закрыла глаза…

Волна неизмеримого облегчения – и тут же страшная боль. Кто-то укусил ее в живот! Здесь был второй!!! Ослепительная вспышка взорвалась в мозгу старой женщины. Резко треснула вырванная снаружи ставня. Хижина заполнилась грохотом и предсмертным воплем ужаса. Раздался жуткий хохот. Ноги жертвы застучали пятками о земляной пол. Хруст сокрушаемой гортани прервал безумный крик, сменившийся судорожным бульканьем. Потом стихло и оно. Единственным звуком осталось лишь лихорадочное чавканье.

Облако тумана выплыло между деревьев на поляну и притушило фосфоресцирующее свечение. Темнота сгустилась сильнее. Очертания хижины размылись и исчезли в клубах серой влаги.

ОБИТАТЕЛЬ ХОЛМА