След огненной жизни. Мессенские войны

Это возмутило не только народ, но и жрецов. Жители городов, из которых были взяты боги, негодовали, что их святыни так унизили: их везли в повозках, запряженных скотом — волами и мулами. Плакали, что храмы их оставили пустыми…

А жрецы Вавилона были оскорблены. У них есть свой бог Мардук, которого они называли всемогущим. Мардук здесь, в Вавилоне, — для чего же другие боги?

Но бедный, перепуганный Набонид не слушал ничьих жалоб. Боги должны спасти его и спасти Вавилон. Чем больше богов, тем крепче защита!

КИР НАКАЗЫВАЕТ РЕКУ

Кир вступил в Междуречье.

Это уже не был юноша, горячий, запальчивый, жадно рвущийся к победам, деливший со своими лучниками и копьеносцами пищу у костра и ложе на земле. Это был царь великой державы, покоривший всю Азию, Лидию и все эллинские города Азиатского побережья.

Роскошно одетый, с короткой, красной от хны бородой, завитой в мелкие колечки, с кудрями, падающими до плеч из-под высокой шапки — тиары, в украшенном золотом панцире, Кир, окруженный свитой, ехал на белом коне впереди своего войска.

Эту роскошь Кир перенял у лидян и эллинов. У карийцев он взял обычай украшать султанами шлемы солдат. Да и щиты персы стали делать по их образцу — с рукоятками. А раньше носили их на кожаном ремне, перекидывая ремень на шею через левое плечо.

Армия Кира стала несметной. Тут были и персы, и мидяне, и лидяне, и карийцы, и эллины. У Кира были опытные в военных делах полководцы.

Рядом с ним ехал навсегда преданный ему мидянин Гарпаг. Целую страну — богатую Лидию — отдал Кир Гарпагу в наследственное управление. Кир не забывал ни зла, ни добра.

На пути к Вавилону Кира остановила река Гинда, или, как ее еще называют, Дийала. Эта большая бурная река преградила ему дорогу. Солдаты пытались перейти ее то в одном месте, то в другом, но никак не удавалось. А уж о том, чтобы переправить обоз, и думать не приходилось.

У персов был обычай держать при войске особой красоты и благородства коней, которые считались священными. В важных случаях по их поступи, по их ржанию маги-жрецы предсказывали грядущие события. Такие вот священные кони следовали и за Киром.

Когда войско стояло на берегу Гинды, вдруг один из этих коней отважно кинулся в реку, стремясь переплыть ее. Но река тотчас подхватила коня, закружила и, захлестнув волной, утащила на дно.

Кир вознегодовал.

— За это насилие, — пригрозил он Гинде, — я сделаю тебя такой незначительной, такой мелководной, что женщины будут переходить вброд и колен не замочат!

Кир приостановил поход.

Он приказал раскинуть лагерь. Скоро по всей долине загорелись костры, задымились котлы. Люди и лошади были рады отдохнуть от долгого пути.

Наутро Кир разделил свое войско на две части. Одна половина войска осталась на этом берегу. Другая — переправилась на тростниковых плотах на тот берег. Кир наметил на обоих берегах Гинды по сто восемьдесят канав и приказал копать.

Это была тяжелая работа. Солнце палило свирепо. Откуда-то из пустыни приносило горячий красный песок, и он, словно дым, висел в воздухе, не давая дышать. Тучи песчаных мух мучили людей, от укусов их зудило кожу, возникала лихорадка с высокой температурой и болью в суставах. Ночью налетали полчища комаров, от которых ничем нельзя было укрыться. Воспалялись и болели глаза…

Неожиданно, откуда-то из страны демонов, налетали черные смерчи, и там, где они проносились, оставалась пустыня. В самую страшную жару, когда раскаленный воздух словно кипел от зноя, вдруг разражались неистовые грозы, все небо полыхало молниями. Чужая земля старалась уничтожить пришельцев, испепелить их, сжечь.

Но люди работали. Целое лето копали они эти триста шестьдесят каналов, чтобы наказать Гинду мелководьем, как пригрозил Кир.

Наказать реку!

Люди, поклонявшиеся солнцу, ветрам и воде, не видели в этом ничего необыкновенного: река поступила вероломно, она погубила лучшую лошадь Кира, хотя этой реке никто не нанес ни обиды, ни оскорбления. Значит, надо отомстить ей, наказать ее.

А Кир молчал. И когда слышал проклятия, посылаемые Гинде, глаза его светились усмешкой. Но он прятал эту усмешку. Никто не должен знать его планов, его военных замыслов. Ему было известно, что в любом войске всегда найдется перебежчик и шпион, готовый предать своего полководца. Пускай так и думают, что он наказывает реку, а вовсе не готовит путь своему войску для продвижения в глубь месопотамской земли.

О замыслах его знали только старые военачальники, с которыми он советовался. Знал это и старый царь Крез, которого Кир всюду возил с собой. Когда река была наказана и обмелела, как угрожал ей Кир, его войска и обозы свободно перешли ее.