След паука. Часть вторая

– Защитник, дядя Арен, как же с тобой сложно… Я пытаюсь извиниться, я жалею, но ты так смотришь и так разговариваешь со мной, что мне хочется провалиться сквозь землю! Да, я дурак и трус, я это понимаю и осознаю, но я ничего плохого больше не сделал, я не участвовал ни в каких заговорах! Честное слово!

Прозвучало жалко, жалобно и униженно настолько, что Риан разозлился на самого себя. Да, дядя Арен всегда подавлял его, а после Дня Альганны и пугать начал, но неужели нельзя нормально извиниться, глядя в глаза, а не ползать тут полузадушенным птенцом, боясь посмотреть?..

– Когда ты был маленьким, ты говорил «честное высоческое».

Риану показалось, что он ослышался.

– Что?.. – Он поднял голову. Император по-прежнему бесстрастно изучал его, но выглядел менее ледяным, чем несколько мгновений назад.

– «Честное высоческое». Не помнишь?

И голос тоже. Спокойный, но уже не такой холодный.

– Я…

– Встань. И если хочешь сесть, сядь на диван.

Риан послушался, боясь даже дышать.

Император рядом не сел, остался у окна. И заговорил, как только племянник сел, и с каждым словом Риану казалось, будто из груди у него вынимают раскалённые камни, а затем бережно залечивают ожоги.

– Я знаю, что ты ничего не делал. Знаю, что в заговоре не участвовал. Понимаю, что ты просто струсил, и не сержусь. Я не оправдываю тебя, Риан, ты поступил дурно. И надеюсь, что больше ты подобных ошибок не повторишь.

– Я постараюсь, – проговорил он быстро, как никогда желая, чтобы дядя в нём больше не разочаровывался. – Хочешь, на крови поклянусь?

Уголки губ императора немного приподнялись, словно он хотел улыбнуться – и тут Риана накрыло пониманием.

Увлечённый собственным страхом, он не осознавал, каким измотанным выглядит Арен. Уставший, с синяками под глазами и настолько похудевший, что его теперь можно было назвать костлявым – жуткое зрелище.

Теперь Риана накрыло стыдом. Он прекрасно понимал, что для его дяди последние месяцы стали испытанием, ещё и эта портальная ловушка, в которой едва не погибла Агата… Не удивительно, что император выглядит так, будто одной ногой уже в могиле.