След пираньи

— Да нет, мы с женой колмаковские, к свату собрались…

— Солдат по дороге не видели? В камуфляже, с автоматами, без всяких транспортных средств?

— Ничего похожего, — сказал Мазур. — Витька Дрокин в камуфляже на рыбалку поехал, так он год армейское донашивает… Что стряслось-то?

Офицер досадливо пожевал губами, решился:

— Смотались дезертиры. С оружием. Под Керижеком вырезали всех на ферме, так что имей в виду, а лучше всего дуй в деревню, по дорогам не болтайся. Район вот-вот закроют, облава будет…

— Ну, спасибо, командир, — сказал Мазур с встревоженным видом. — Раз пошел такой боевик, конечно, лучше сидеть дома…

«Первую проверку выдержали», — подумал он, плавно выжимая рычаг. Проверка, правда, была и не проверка, так себе, но все равно, подозрений не вызвали…

Если они поедут по указанной Мазуром дороге, в Керижек не прибудут и к вечеру — уклонятся к северу, запутаются в безымянных стежках, судя по карте, кончающихся в тайге. Ну и черт с ними. Вряд ли догадаются, что это он нарочно, — крайним, как водится, будет солдатик-шофер, развилок и ельников тут до чертовой матери, поди разберись…

Ветер бил в лицо, дорога шла по сплошной тайге, потом вывела к другой, довольно широкой, снабженной кое-где синими указателями, поддерживавшимися в неплохом состоянии. Через полчаса Мазур оставил позади Байкальскую область и без малейшего триумфа и помпы въехал на территорию соседней. Начали попадаться встречные и попутные грузовики, легковушки, лесовозы — и парочка мотоциклов, один был не обременен номером, как и мазуровский.

Судя по карте, совсем неподалеку проходила асфальтированная автострада, транссибирская М-134, — но туда не стоило соваться, чтобы не напороться на случайный патруль. Следовало преодолеть как можно большее расстояние по глухим местам, и Мазур выжимал из мотоцикла все, на что тот был способен. Помаленьку кончался бензин — он пару раз, почти не замедляя хода, левой рукой снимал крышку и убеждался, что горючка убывает с нехорошей быстротой. Вскоре уровень бензина опустился ниже высокой трубки заборника— и кранты, хоть и останется литров несколько, в карбюратор уже не попадет…

Пришлось рискнуть и выехать на сто тридцать четвертую ради спрямления пути. Сделав по ней километров пятнадцать, Мазур вновь свернул на проселок. Он уже дважды слышал за лесом прорывавшееся сквозь стук мотоциклетного мотора мощное громыханье поездов.

Финита. Гип-гип ура. Проселочная дорога вела к железнодорожной колее. Двойной рядок рельсов, полное отсутствие линии электропередачи, невысокие, черно-белые полосатые столбики — она, Транссибирская. Дорога шла параллельно рельсам, метрах в десяти от них, справа — тайга, слева — поля.

Мотор пару раз подозрительно чихал, и Мазур, наконец, решился перейти в пехоту — благо увидел возле путей то, что искал. Он поехал медленнее, высмотрел подходящий просвет меж деревьев, повернул туда и, подпрыгивая на корнях, ехал, пока дороги для мотоцикла не стало никакой, переднее колесо замерло меж двух близко стоящих сосен.

— Приехали, — объявил он, выключая мотор. — Объявляю перекур, а также, ежели кто писать хочет…

— Не хочу, — сказала Джен. — Душа стремится на поезд…

— Аналогично. — Он сунул в рот сигарету и протянул ей. — Ты вроде бы бросала, но что-то вновь начала, я смотрю.

— С тобой начнешь…

— А что? По-моему, я тебя вполне грамотно вытаскиваю.

— Вот только законы нарушаешь при этом с великолепной непринужденностью, — усмехнулась Джен.

— Эк, как в тебе законопослушание засело…

— Рефлекс, — сказала она, чуть ли не виновато пожимая плечами. — Что поделаешь. Мы, конечно, не ангелы, случалось всякое, но я представила, как средь бела дня и при нескольких свидетелях вырубаю шерифа где-нибудь в Массачусетсе — мурашки по коже… Выгнали бы, как пить дать.

— Подопрет — трех шерифов вырубишь, — проворчал Мазур. — Ладно, я тебя могу обрадовать. Ничего особенно жуткого мы делать отныне не будем — кроме маленькой диверсии на железной дороге. Не надо падать в обморок, мисс Деспард, миледи. Я же сказал — маленькой. Скорее уж хулиганство, чем диверсия. Ведь если я поезд под откос пущу, нам в него уже не сесть… Покурила? Бери свою сумочку и пошли.

Закинул на плечо свою — автомат и все прочее были завернуты надежно, железо не брякнуло. Они вышли на дорогу, и Мазур уверенно свернул в обратную сторону. Несколько минут шагали вдоль рельсов, наконец показался семафор — двухцветный, стоявший меж колеями, над самой землей, по соседству с каким-то серым металлическим ящиком. Красный не горел, светился зеленый.

Мазур уже собрался было приступить к диверсии, но по ту сторону путей показался верховой на невысокой, мышиного цвета лошадке. Пришлось вновь достать сигареты и сделать вид, что всецело поглощен прикуриванием.

Всадник неторопливо проехал мимо, покосился с любопытством, но в разговор вступать не стал.

— Ковбой? — с любопытством спросила Джен.