След пираньи

Снизу доносились крики на непонятном языке, лаяли собаки. Вот и вершина. Мазур, послав вниз еще одну очередь, быстренько сменил магазин. Сорвал рюкзак, не колеблясь, вытащил гранату, вырвал кольцо. Разжал пальцы, подождал секунду. Швырнул назад. Граната, как он и рассчитывал, оглушительно лопнула в воздухе, в полете, произведя скорее психологическое воздействие.

— Куда? — Джен повернула к нему бледное, отчаянное лицо.

Он без колебаний показал вниз, крикнул:

— Перебежками!

И кинулся следом за ней. Сердце оборвалось на миг — она поскользнулась, проехалась задом по камню, но успела уцепиться за угловатый валун. Мазур уже добежал, подхватил ее. Посланные снизу пули все еще звонко щелкали по камням на вершине — не похоже, чтобы хранители святилища пошли на штурм, Мазур успел сделать все, чтобы его зауважали в момент…

— Л-любопытство… — успел он выдохнуть на ходу. — Две Вар-рвары, блин…

— Что? — вскрикнула она, услышав непонятную русскую фразу.

— Вперед!

Обрывая застежку, выхватил баллон и щедро прыснул на камни туманной струей. Схватил Джен за руку и помчался гигантскими прыжками под прикрытие деревьев. Он успел с вершины окинуть взглядом окрестности и потому уверенно бежал в распадок между двумя высоченными сопками — оттуда можно было прорваться в чащобу. Не сбавляя темпа, встряхнул баллон, поднеся его к уху. Послышалось шуршанье — кончается, черт, еще несколько доз — и можно выбрасывать…

…Дальнейшее слегка путалось, слившись в бешеный бег меж деревьев, перемежавшийся кратким отдыхом. Они не садились, просто, привалившись к стволам, жадно хватали воздух, жмурясь от затекавших в глаза соленых струек пота. И вновь бежали по гигантской, сложной кривой, огибая подножия сопок, налетая лицом на невесомо-липкую паутину. Но все же это никак нельзя было назвать слепым, паническим бегством сломя голову, они попросту отступали со всей возможной скоростью, а это совсем другое дело, если кто понимает… Они даже не особенно и уклонились с маршрута, в чем Мазур убедился, найдя полминутки для того, чтобы поработать с процессором.

— Не могу… — простонала Джен. Даже не упала — мягко свалилась под дерево, словно лишенный костей манекен.

Мазур упал рядом. Не подгонял и не настаивал — видел, что наступил момент, когда человека и в самом деле нипочем не поднять, хоть ты уши ему отрежь.

— Полежи, — прохрипел он. — Расстегни все, что можно, пусть тело подышит… Кажется, оторвались. Можно передохнуть, — снял с нее шапочку, сам расстегнул на ней бушлат. — Ничего, выкарабкаемся…

Она лежала навзничь с закрытыми глазами, грудь, как обожали изъясняться авторы дореволюционных дамских романов, бурно вздымалась. «А ведь старею, — подумал Мазур, ощущая в легких уколы десятков тоненьких иголочек. — Укатали сивку крутые сявки…»

— Все, — выдохнула она. — Сломалась, кажется.

— Бог ты мой, что за пошлости, — хрипло ответил он, с трудом подбирая английские слова. Казалось, все чужие языки выбило из памяти. — Ты еще скажи: «Брось меня!» Или что-нибудь не менее классическое… — и стал бесшумно копаться в рюкзаке, так, чтобы она не видела. — Не пори ерунды, специальный агент. До реки нам осталось всего ничего. И дальше пойдем не спеша, гарантирую…

Мысленно добавил про себя: «Потому что лезть в холоднющую сентябрьскую воду таежной реки такими вот взмыленными — значит быстренько откинуть копыта, несмотря на всю высокопробную химию из аптечки…»

— Оторвались? — спросила она слабым голосом.

— Похоже, оторвались, — сказал Мазур поелику возможно бодрее.

Но особенно этому факту не радовался. Они всего-навсего ушли из прямой видимости — и только. Собак еще можно остановить аэрозолем, сбить со следа — а вот их хозяева, вобравшие тысячелетний опыт предков, так просто не отвяжутся. Способны читать малейший след, от сломанной веточки до притоптанной травы, так же легко, как Мазур — боевой устав морской пехоты. Погоня будет двигаться не так уж быстро, — но скорость вполне можно компенсировать неутомимостью. Вряд ли отстанут — Мазур на их месте ни за что бы не отстал. Все-таки — Золотая Баба, наверное, самый охраняемый от белых секрет тайги…

Так что нужно побыстрее переправляться на левый берег Кигина — тогда есть шанс стряхнуть с хвоста погоню или хотя бы усложнить им задачу. У них-то аптечек нет, хоть и таежные жители, а плавать в такую погоду не любят, да и оленя в эту пору палкой не загонишь в реку… Обязательно останутся далеко позади.

Он привстал, вытянул левую руку и, взяв шею Джен в мертвый захват, метко вонзил в вену острие шприца-тюбика с «Приливом». Она не сопротивлялась — то ли от неожиданности, то ли вымоталась до предела — и Мазур без малейших хлопот, привычно и ловко выдавил тюбик. Когда осторожненько вынимал иглу, его ударом тока прошила пренеприятнейшая мысль: а умеет ли она плавать?! До сих пор разговор об этом как-то не заходил. Правда, еще когда они приближались к Таймунчи, Мазур раза три упоминал, что переправляться придется вплавь. И она промолчала, приняла эту идею спокойно, значит, умеет… или нет?