След пираньи

Лодка быстро достигла «Жемчужины», прошла вдоль борта и остановилась у вывешенного трапа широких деревянных перекладин, нанизанных на канаты. Примотав к нижней ступеньке конец веревки, Сидоров ловко перепрыгнул на трап и в два прыжка оказался на теплоходе. Постоял несколько секунд — пятнистая, буро-зеленая фигура, вся покрытая обвисшими ленточками-лохмашками, короткий автомат висит глушителем вниз — быстрыми шагами прошел по нижней палубе, распахнул белую дверь и исчез внутри…

Мазур перестал дышать. Секунды тянулись, как геологические периоды, широченная серая Шантара казалась застывшей, как полоса бетона, неумолчное сорочье стрекотание куда-то отодвинулось, пропало, не воспринималось сознанием…

Взрыв! Иллюминаторы поблизости от двери, в которой скрылся человек-приманка, со звоном вылетели спустя миг после того, как озарились изнутри ослепительной вспышкой, наружу метнулась туча осколков, перемешанных с бурым дымом, вода между теплоходом и берегом вскипела сотней крохотных фонтанчиков, вся подернулась рябью и тут же вновь стала гладкой. Эхо прозрачным комом прокатилось над рекой.

Стиснув зубы, Мазур не отрывал глаз от теплохода. Из двух безобразных дыр с рваными краями, оставшихся на месте иллюминаторов, еще выползали последние струйки дыма, и кто-то страшно закричал внутри — протяжно, воюще, от нестерпимой боли. Подтолкнув локтем Смита, Мазур указал ему вправо — там, шумно продираясь сквозь кустарник, ломили напролом два автоматчика в пятнистом, в шлемах-сферах, обтянутых маскировочной сеткой и торчащими из ячеек еловыми веточками, бежали прямо к берегу. Остановились над водой, один, судя по жестам, порывался включить рацию, другой, озираясь, его удерживал. Так-то, не выдержали…

Все. Кошке ясно, что напоролись. Мазур положил руку Смиту на плечо, сжал на миг пальцы, тряхнул. Тот кивнул, не отрываясь от пулемета, на ощупь отыскал и придвинул к себе запасные рожки. Он так и не спросил, сколько ему держаться, вообще не спросил ничего — все прекрасно понимал, не зря Мазур уважал этих ребят, даже когда резал их под водой в старые времена…

Всех до единого ему все равно не положить, для души осталась разве что парочка гранат, однотипных с той, у которой успел вырвать чеку Сидоров за миг до того, как его скрутили.

Мазур побежал вниз по склону, лавируя меж деревьев. Рядом, скупо выдыхая, несся американец. Не останавливаясь, они миновали сбившихся в кучку диверсантов. Мазур, повернув голову, распорядился вполголоса:

— Вперед! Аллюр!

…Первую пулеметную очередь, хоть и приглушенную расстоянием, они еще успели услышать.

Глава тринадцатая Билет в один конец

Для понимающего человека нет зрелища печальнее и нелепее, чем диверсионная группа, вынужденная метаться меж; точками отхода. Все мгновенно летит к черту, когда начинается охота — опасность может нагрянуть со всех трехсот шестидесяти румбов, нельзя быть уверенным ни в чем, весь окружающий мир становится враждебным, враз оборачиваются чужими и земля и небо… Одно утешает: когда приходится нестись сломя голову, длинными перебежками с коротенькими промежутками на отдых, совершенно нет времени лелеять пессимистические мысли. Некогда думать. Сосредоточься на том, чтобы уберечь глаза от веток, следи, чтобы не подвернуть ногу, — иначе получишь пулю в ухо от своих же — да поглядывай, не появится ли по сторонам или впереди кто-то из комитета по торжественной встрече…

Цепочку возглавлял майор Прагин, временами поднимавший к глазам компас и очередной изыск пытливой конструкторской мысли — графический процессор, черную коробочку размером с большой портсигар, где на экранчике высвечивались нужные маршруты вкупе с привязкой к местности. За такую штучку продали бы душу дьяволу многие путешественники прошлого, она и впрямь была неоценимым помощником, но, увы, не могла показать возможные засады и прочие схожие сюрпризы. И уж тем более — растолковать, какое из звеньев цепочки оказалось слабым.

Именно так. Вполне возможно, Джен не ошиблась ночью, кто-то послал вслед за «Жемчужиной» самолет или вертолет — все равно, это можно объяснить исключительно утечкой информации на каком-то этапе. Они с Глаголевым такой вариант обсуждали заранее, но одно дело — с карандашиком в руках просчитывать версии и варианты и совсем другое — убедиться на опыте, что кто-то из облеченных доверием предал твою группу, как последняя сука, еще на старте… Когда до финала тебе еще далеко.

Майор, Мазур не мог не оценить по достоинству, вел группу великолепно, расчетливо переходя с бега на размашистый шаг, давая передышку именно так, как сделал бы сам каперанг. Все за то, что они достигнут «точки-два» даже раньше расчетного часа, — если бы не собственные слабые звенья…