След предателя

Поднялись по крутому склону к самому лесу. Отсюда река выглядела еще более живописно. Всмотревшись в даль, Тимофей увидел, что она огибает огромный гранитный утес, торчащий посреди равнины, у подножья которого заболоченная пойма, а выше по течению — песчаный узкий мысок. Капитан разглядел небольшой рыболовецкий домик, невесть как уцелевший в лихую годину.

Романцев внимательно посмотрел на майора Груздева:

— Ты в курсе, что в штабе авиационной разведки и раньше не все было в порядке?

— Слышал, случались какие-то накладки. Мы их разбирали в военной прокуратуре… Однажды, помню, летчики не в том районе отбомбились. Решили, что они просто ошиблись районом — ночью тяжело ориентироваться. В другой раз наши зенитки по пустому квадрату стреляли. Впоследствии узнали, что немцы провели передислокацию и вовремя покинули этот квадрат. Думали на обычное разгильдяйство. Даже наказали кого-то. А оно вон что выходит — предательство!

— Скоро наступление, вот немцы и активизировались. Нужно будет действовать осторожнее. То, что мы здесь выяснили, пока должно оставаться в строжайшей тайне. Не исключаю, что предатель может быть в штабе дивизии. — Романцев посмотрел на часы. — Давай встретимся в штабе дивизии часов в шесть.

— Договорились, — согласился майор Груздев.

* * *

Расставшись с Груздевым, Тимофей решил навестить старшину Щербака. В гарнизонной тюрьме его не оказалось, выяснилось, что вместе с другими арестантами старшину отправили на рытье окопов.

Романцев выехал на место. Показав удостоверение сотрудника военной контрразведки караульному, капитан спросил разрешения переговорить со старшиной Щербаком. Воткнув лопату в землю, Богдан подошел к Тимофею:

— Здравия желаю, товарищ капитан!

— Здравствуй, Богдан, — протянул руку Романцев. — Видишь, по твоей просьбе я здесь.

— Извините, товарищ капитан, что так получилось. Просто у меня не было другого выхода.

— Ты правильно сделал. Я уже ознакомился с делом, побывал в дивизионе авиационной разведки, сейчас мы проводим серьезные следственные мероприятия. Действительно, в этом деле очень много странного. Попытаемся выяснить, что там происходит… Сам-то как?

— Несправедливо вышло… Мне даже не за себя обидно, а за ребят… Ведь погибли, а их добрым словом даже не вспомнили… А тут еще и меня в трусости обвиняют.

— Этот майор — тот еще гусь. Но ударил ты его, конечно, зря. Постараюсь тебе помочь, сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо, товарищ капитан, — растроганно произнес Щербак на прощание.

Вернувшись в штаб полка, Романцев узнал, что близ реки в момент предполагаемого убийства нес службу пеший военный патруль. Услышав одиночный выстрел, они осмотрели берег с двух сторон, но ничего подозрительного не обнаружили, о чем и сообщили в своем рапорте.

Оставшись один, Тимофей вновь взялся за незаконченное письмо. Хотелось быть с Зоей искренним до конца. Понимал, что тем самым он причинит ей боль, но переубедить себя в обратном не мог. Пусть сама решит, как им быть дальше: остаться вместе или расстаться.

Вертя в пальцах карандаш, Романцев некоторое время смотрел на чистый лист бумаги, расчерченный в линейку. Мысль ускользала. Рана от потери Татьяны была свежей — саднила и кровоточила. Да что уж там лукавить — не давала ему жить! Единственное, что его могло хоть как-то успокоить, — это возможность облегчить душу через письмо Зое.

«…Татьяна была со мной доброй и очень нежной. Столько душевной теплоты я не получал никогда. Когда мы были вместе, мне даже казалось, как я мог жить все это время без такой женщины? А потом ее не стало, она погибла… Меня угнетает то, что я не смог защитить ее. Поэтому у меня на сердце горько и тяжело.

Провидение мне подарило женщину, о которой я мечтал, жестокий случай отнял у меня ее. Вместе мы провели немного времени, но этого было достаточно, чтобы понять, что мы составляли с ней единое целое. Я помню каждое мгновение, проведенное с ней. Мне снятся ее нежные руки, я ощущаю ее крепкие объятия, нам никогда не было тесно на ее узкой постели. Я не позабыл ее взгляд, ее мягкие и нежные губы сводили меня с ума…»

В комнату вошел капитан Сухарев и, присев за стол, за которым сидел Тимофей, сообщил:

— Час назад в расположение роты вернулся разведчик Строев. Он живой!

Капитан Романцев убрал недописанное письмо в сумку:

— Тот самый, которому Щербак передал карту с немецкими позициями?

— Да.

— Вот это новость! Но Щербак же сказал, что своими глазами видел, как его накрыло снарядом.

— Щербак ошибся.

— Пусть заходит, нужно поговорить.

— Дневальный! — крикнул капитан Сухарев и, когда тот возник в проеме дверей, приказал: — Давай, зови сюда Строева.