След предателя

— В бомбоотсеках снимаются бомбодержатели и монтируется аэрофотоустановка. А в створках бомболюка вырезают фотолюки.

— Ловко!

— В нашей отдельной разведывательной авиа-эскадрильи есть два американских боевых самолета для разведывательных целей.

— Что делают со снимками?

— Дальше происходит камеральный период. Сначала дешифровка. Нужно распознать объекты по их фотографическим снимкам. Противник, в свою очередь, старается их максимально скрыть. Хороший дешифровщик должен обладать знаниями демаскирующих и дешифровочных признаков. А для этого нужно хорошо знать район, его географию. В распоряжении дешифровщика должны быть картографические и разведывательные материалы. Он должен привязать аэрофотоснимки к карте, установить их масштаб. Затем проверяется результат дешифрирования и только после этого происходит перенос объектов с аэрофотоснимков на карту. Делают нужное количество копий карт, схем и отправляют их в штаб, в дивизионную разведку, в соединения, участвующие в наступлении, ну и так далее.

— Значит, результаты аэрофотосъемки очень сильно зависят от мастерства дешифровщика и его грамотности?

— Очень сильно! Если он чего-то не знает, такого может нагородить… — осуждающе покачал головой майор. Было понятно, что ему есть что вспомнить. — Мы ведь стараемся бомбить военные объекты, выпускающие вооружение. Отличный дешифровщик должен понять, насколько сильно разрушен завод, нужно ли продолжать бомбардировку дальше. А для этого мы стараемся привлекать специалистов, связанных с данной отраслью промышленности, которые могут дать свое заключение о степени разрушенности объекта. Ведь они знают технологию производства, его общую структуру. Могут сказать, насколько разрушено производство после авианалета, как быстро возможно восстановить объект. Ведь поврежденный завод стараются как можно быстрее запустить вновь. Бывает так, что наши бомбардировщики утром успешно отбомбились, а уже вечером завод отстроился и вновь выпускает продукцию. В Чехии танковый завод много раз бомбили. Теперь они исхитряются под землей производство наладить. В Австрии есть такой городок Баден, так там наши пленные под землей самолеты собирают. Сколько раз бомбили, а им хоть бы что… Конечно, экипажам дается задание сфотографировать как можно больше оборонительных рубежей противника.

Аэродромы, железнодорожные узлы, станции, мосты, переправы. Во время крупного наступления проводим аэрофотосъемку во всю глубину оборонительный линии. Бывает так, что по нескольку раз приходиться летать, уточнять уже полученные данные. И все это дешифровщик смотрит, перепроверяет. А вообще я бы сказал, что дешифровщиком нужно родиться. Это вкратце, в действительности работа куда сложнее.

— Нас интересует вот что… В одну из частей попали фальшивые результаты дешифровки. Кто-то подменил настоящие на подделку… Кому легче всего это сделать?

На какое-то время майор Миронов задумался.

— Непростой вопрос… Если говорить честно, такая подмена возможна на любом участке. У нас ведь во многом творческая работа. За спиной с автоматами у нас никто не стоит. Наш рабочий инструмент — ручка, карандаш, резинка. Работаем с бинокулярами, лупами, часто света не хватает, глаза устают, требуют отдыха. Люди могут выйти на свежий воздух, подышать, а то просто попить чайку, чтобы перед глазами кругов не было. Потом вновь за работу с прежним рвением! В этот момент может произойти подмена данных. Легче всего это сделать тем, кто сидит рядом.

— Откуда могут быть взяты фотографии для подмены настоящих аэрофотоснимков?

— В камеральный период нам приходится работать с огромным количеством фотоматериалов с разных вылетов. На столе лежат и новые фотографии, и старые, важно правильно их систематизировать… Думаю, фотографии для подмены могут быть взяты из каких-то старых вылетов.

— Во время просушки могут подменить пленку?

— Не думаю… У нас все строго. В фотолабораторию чужие не заходят.

Тимофей открыл блокнот и что-то черкнул на странице.

— Кто отправляет дешифрированный материал по подразделениям?

— Как правило, мастеровитый дешифровщик. Например, у нас это делает старший лейтенант Голиков, закончивший Академию Жуковского.

— Старший лейтенант? — невольно удивился Романцев. — А почему не отправляете простых бойцов?

— Тут так. Не все офицеры, в особенности старой школы, умеют читать фотосхемы. Когда они в свое время учились на курсах в академии, такого предмета еще не было, а позже у них, видно, не нашлось времени на обучение. Вот спецкурьер и помогает им в расшифровке.

— Проявка и ретуширование аэрофотоснимков отпадают, — сказал военный следователь Романцеву. — Там работают девушки и два молодых невысокого росточка сержанта, под описание подозреваемого они никак не подходят. Дублирует фотосхемы старшина в годах. Тоже не то… В гражданской жизни работал чертежником в проектном институте. А вот переносит данные на карту технарь-дешифровщик по фамилии Колода, который подходит под описание. — Майор Груздев слегка приглушил голос: — Парень мощный, плечистый, вот такие кулачищи!