След сломанного крыла

Ее слова — мольба хотя бы о неискреннем согласии. Когда Соня заболевала, Марин снимали с уроков. Однажды из детского сада позвонили, что Соню вырвало, и Марин полчаса ждала в кабинете директора, просматривая список поручений, который ей выдали на день. Отец обычно вызывал ее гудком со стоянки, где ждал старенький автомобиль горохового цвета с хрипящим мотором. И всякий раз секретарша директора махала ей рукой, прикрывая улыбкой сочувствие.

— Но ведь ты все равно будешь часто приезжать? Правда? — Триша смотрит на сестру неожиданно жалобно. — Ведь ничего сильно не изменится?

— Не совсем так. Мне трудно будет часто приезжать.

— Почему ты должна жить у него? Почему он не может жить здесь? — спрашивает Соня. Младшие сестры, обнявшись, во все глаза смотрят на Марин.

— Таковы правила.

— Чьи правила?

— Я не знаю, — резко отвечает Марин. — Дэдди нашел мне жениха, и я выхожу за него замуж.

— Ты даже не знаешь его, — напоминает ей Триша.

— Я видела его в день обручения.

— А может, у него ноги покрыты перьями, — заявляет Соня.

— Соня, ты уже большая, как можно говорить такие глупости?

— А может, у него СПИД, — Триша принимается расчесывать волосы. — На уроке естествознания нам недавно рассказали, что в Индии самый высокий уровень распространения СПИДа. Он оттуда. У него он может быть.

— Триша, ты тоже оттуда. А у нас его нет, не так ли?

— Я просто предполагаю. Ты должна спросить у него.

— Я спрошу после свадьбы.

— Тогда будет поздно. Ты получишь СПИД через секс.

— Какой ужас! — глаза Сони расширяются. — Я знаю про секс. Это так.

Она складывает пальцы одной руки в кружок, а палец другой всовывает в него и вытаскивает обратно.

Марин легонько шлепает ее по рукам:

— Никогда так не делай.

— Почему ты не позвонишь и не спросишь его? — Триша любуется собой в зеркале. — Если у него СПИД, тебе не надо выходить за него замуж.

— Мне нельзя звонить ему, — Марин отводит взгляд.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — говорят Соня и Триша одновременно.

Марин закрывает глаза и крепко прижимает к себе сестер. Ее тонкие, как у ребенка, руки обвиваются вокруг их детских тел.

— Я знаю.

Рани

Она просыпается с первыми лучами солнца, которые проникают сквозь занавески на окнах и дразнят ее, словно нежные перышки. Пусть это всего один лучик, но он освещает комнату, напоминая, что, как бы она ни радовалась спокойствию ночи, за ней следует день. Но сегодня все иначе. Она спокойно лежит в постели, пытаясь понять, что изменилось. И вдруг ее осеняет: его нет дома, он не поджидает ее! Утро для Рани всегда начиналось со страха: как бы рано она ни встала, все равно что-то было не так. Казалось, он всегда вставал на несколько мгновений раньше нее и сразу начинал злиться, что завтрак еще не готов.