След сломанного крыла

Радж успокаивается, теперь он способен оценить ситуацию объективно. Когда родители Марин показали ей его резюме с перечнем достижений, оно произвело на нее впечатление. Обладая учеными степенями в области машиностроения и в математике, он поднялся по служебной лестнице благодаря опыту общения с людьми и собственным знаниям. Он показал себя способным лидером, хотя и не таким честолюбивым, как Марин. Она никогда не рассчитывала на его опыт или эрудицию, но сейчас благодарна за то, что они у него есть.

— Это, должно быть, кто-то в школе, — бормочет Радж в раздумьях. — Она ведь занимается там допоздна?

— Да, готовится к экзаменам, — Марин мысленно перебирает всех друзей Джии и их родителей. Впервые за эти дни она ясно видит, с чего следует начать. — Давай я пообщаюсь с родителями ее подружек. Если Джия не скажет нам, кто это сделал, может быть, они скажут.

— Давай подождем, — говорит Радж. — Если мы будем действовать за спиной у Джии, она может возненавидеть нас. Нужно попытаться ее уговорить.

Но Марин уже выработала план и готова без колебаний приступить к его осуществлению. Инстинкт требует, чтобы она подняла телефонную трубку, не обращая внимания на предостережения Раджа, и позвонила родителям, чтобы условиться о времени встречи.

— Я уже пробовала ее уговорить.

— Но я еще не пробовал.

Радж не говорит, что Джия скорее готова довериться ему, а не Марин, но она понимает намек. Ее охватывают обида и негодование. Марин требуется всего лишь одна минута, чтобы подавить чувства и сосредоточиться на своей цели, а не на способе ее достижения.

— Хорошо. Если она не скажет и тебе, тогда мы сможем предпринять следующие шаги.

— Это ведь не соревнование, Марин, — спокойно говорит Радж, глядя на нее.

— Нет, — соглашается она. — Это жизнь нашей дочери.

Они пытаются работать, но вместо этого бродят по дому, ища, на что бы отвлечься. Обычный пятиминутный душ Марин растягивается на двадцать минут. Она медлит под горячими струями, желая, чтобы вода смыла с нее боль, прочно угнездившуюся в сердце. Прислонившись к теплому кафелю, Марин отрешенно смотрит на мыльные пузыри, стекающие в водосток и исчезающие в нем. Она тянется за шампунем и вспоминает, что уже вымыла волосы. Она крутит ручки душа, чтобы увеличить напор горячей воды, и радуется, когда вода обжигает ее. Потом она включает холодную воду и подставляет тело под ледяные струи. Она терпит: самоистязание приносит ей облегчение. Она думает о том, испытывала ли Джия такую же боль, когда ее мучили. Молил ли ее разум о прекращении пытки, когда тело подвергалось физической боли? А может быть, она — дочь своей матери и молча терпела побои? Марин поворачивается лицом к кафельной стенке и бьется о нее головой, стараясь вызвать слезы.

— Марин? — Радж заглядывает в ванную. — Джия вот-вот вернется из школы.

— Уже выхожу.

Марин быстро одевается. Вместо делового костюма она натягивает футболку и джинсы. Зачесав назад и заколов влажные волосы, сунув ноги в легкие кожаные тапочки, она торопливо сходит вниз.

Джия приходит домой вовремя. Ее рюкзак небрежно закинут за спину, она машет рукой друзьям, оставшимся в отъезжающей машине. Радж открывает дверь, прежде чем она успевает вставить ключ в скважину.

— Папа! — увидев его, Джия расплывается в улыбке. — Ты напугал меня.

— Привет, бети, — он берет у нее рюкзак и ставит его на пол в прихожей.

Джия замечает Марин, ждущую тут же, в прихожей. И отец, и мать пристально смотрят на нее.

Джия нервно сглатывает слюну, ее лицо каменеет.

— Ты сказала ему? — зло спрашивает она Марин.

— Да, — Марин хочет обнять Джию, но девушка отстраняется. — Прости! Я должна была сказать.

— Замечательно! — Джия отдергивает руку, за которую ее пытается взять Радж. — И тем не менее это никого не касается.

Прежде чем Марин успевает вспылить, Радж произносит:

— Нет, нас касается то, что тебе плохо.

— Мне не плохо! — кричит Джия. — У меня все хорошо! Честное слово! Подумаешь, важность какая!

— Важность? — спрашивает Марин, теряя терпение. — Синяки у тебя на животе, на спине, — она хватает Джию за руку и засучивает ей оба рукава. — И еще один на руке. Это не важно? Ты что, совсем спятила? Ты считаешь это нормальным?

— Ты забыла про еще один, на лице, от твоей пощечины, — холодно говорит Джия. Она дотрагивается до своей щеки, глядя Марин прямо в лицо: — Забыла?

Марин не смотрит на Раджа, но чувствует его закипающий гнев. Ей не удалось скрыть правду.

— Я не хотела этого.

— Разумеется, никто не хотел, — Джия хватает свой рюкзак и поднимается вверх по лестнице. — Мне надо делать уроки.

— Джия! — командные нотки в голосе Раджа заставляют ее остановиться. — Спрашиваю в последний раз, бети, — произносит он, и голос его смягчается, — кто сделал это с тобой?

— Папа, пожалуйста, не надо, — Джия сжимает перила. Марин видит побелевшие костяшки ее пальцев. — Со мной все в порядке. Пожалуйста, оставьте все как есть. Ради меня, — с этими словами она поворачивается, бежит вверх по лестнице в свою комнату и захлопывает за собой дверь.