След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

Дражко с викингами вернулся, а стрельцы продолжали стрелять. Уже начало активно светать. И стало видно дорогу, устланную телами в несколько слоев…

К удивлению князя-воеводы, колонна данов не попыталась прорваться через баррикаду, посчитав, что здесь ее ждет смерть. Но смерть шла и с другой стороны. Утро позволило увидеть, что какое-то движение происходит в другом конце колонны. И это движение плавно перетекает все ниже и ниже.

Князь-воевода с удивлением увидел, как прославленные воины короля Готфрида бросают оружие, снимают с головы рогатые шлемы, и становятся на колени вдоль всей дороги.

Даны сдались на милость победителя…

* * *

Князь Годослав потрепал за плечи, приветствуя своего двоюродного брата князя-воеводу Дражко. И, казалось, насмотреться не может на него.

– Я боялся, что у тебя мало сил, чтобы удержать дорогу.

– Сил хватило, княже. Дорога не широка.

– Сразу хочу спросить, что там на Руяне делается? Как мой племянник? Я за него чувствую ответственность.

– Справляется. У него трезвый ум и жесткая рука. Думаю, он сможет навести такой порядок, что купеческие корабли начнут ходить новым курсом – на Руян.

– Да, ко мне, как мне передали, прибыл гонец от Ставра с Руяна. Я гонца еще не видел. Но мне передали, что Ставр сам прибудет завтра к вечеру.

– Если Ставр может себе позволить оставить князя Войномира, значит, там все в порядке. Иначе Ставр не уехал бы. Здесь много его помощников, и они справляются. Даже мне помогли. А где сам Готфрид, княже?

– Мы с графом на удивление легко выбили его с позиции. Он отступил, и у крепости вместе с остатками войска свернул с дороги. Не захотел с тобой встречаться. Ту часть войска, что атаковала твою позицию, Готфрид попросту бросил. Потому они и сдались. И правильно, что он не полез сюда. Здесь бы мы его додавили. Сразу с двух сторон.

– Я бы только держал его, а давили бы вы с графом… – Дражко проявил скромность.

– Граф Оливье, кстати, тоже сильно за тебя беспокоился…

Благородный пэр королевства франков сидел в седле, сняв шлем. Он не знал славянского языка, только отдельные слова понимал. Но слово «беспокойство», видимо, накануне звучало так часто, что граф его запомнил. А теперь оно прозвучало вместе с его именем. Оливье снял латную перчатку, наклонился, и протянул Дражко руку для рукопожатия.

– Да, принц[102], я беспокоился за тебя, как за друга… – сказал он на языке франков, которым Дражко слегка владел.

– Дорога очень узкая, с двух сторон скалы. Это не Ронсеваль[103]… Нам было легче, чем вам когда-то с маркграфом Хроутландом…