След торпеды

Сергей перевел дыхание, лицо у него было бледное и влажное, губы мелко дергались: он был мокрый от головы до пят, как будто только что вылез из воды. Ермаков встревожился не на шутку.

— Да что с тобой?

— С кем вы говорили? — вместо ответа спросил Кольцов и пристально поглядел ему в лицо.

— С Егоровым.

— Я так и знал… — Сергей сделал паузу и тихо сказал: — Исчез Степан Капица…

— Что? — Ермаков весь напружинился. — Расскажи все по порядку.

— Я еще толком не знаю, но, по-моему, боцман похитил его, — горячо заговорил Кольцов. — Вахтенный на «Ките» сказал, что поздно вечером на судно приходил Степан Капица. Но отца не застал, капитан засветло сошел на берег. Но тут Степана увидел боцман и предложил проводить его на новую квартиру Лены. Что мне оставалось делать? Я не стал терять времени и бегом к Лене. Но их там не оказалось. Потом выяснилось, что нет на приколе и боцманского катера. Значит, Колосов махнул на остров. Вот оно что, товарищ Ермаков, — вздохнув, добавил Кольцов.

У Ермакова недобро забилось сердце. «Идиот, — попрекнул он себя. — Как же ты допустил такое? Не все учел. Конечно же боцман на острове… Надо продумать, как его там взять…» Ермаков посмотрел на Кольцова исподлобья, будто тот виновен в случившемся. Наконец глухо сказал:

— Вот что, Сергей, я сейчас об этом доложу в Москву, а ты собирайся. Возьмем еще двух-трех сотрудников и — на Баклан.

— Я заскочу на судно переодеться. Ермаков возражать не стал.

— Если капитан спросит о боцмане, не говорите, где он, — строго предупредил капитан 2-го ранга. — Пока не говорите. И поскорее возвращайтесь сюда, а то времени у нас в обрез.

На судне Сергей мигом переоделся и вышел на палубу. К причалу подкатило такси. Капитан судна Капица и радистка взошли на судно.

«Это Лена подняла панику», — отметил Сергей. Он поздоровался с капитаном, спросил, как дела.

— Лучше некуда, — буркнул Петр Кузьмич. — Пойдемте ко мне.

Они вошли в каюту. Капитан снял пиджак, уселся за стол. Лена примостилась на диване. Лицо у нее озабоченное, хмурое. Сергей догадался, что она переживает за Степана. Петр Кузьмич крякнул, провел широкой ладонью по настольному стеклу, словно смахивал пыль, потом взглянул на Сергея.

— Где боцман?

— Пока неизвестно.

— Куда он запропастился? — Петр Кузьмич смотрел на Кольцова исподлобья, будто Сергей виновен в его таинственном исчезновении.

— Он мне не докладывал. Ушел, и все. Обещал скоро вернуться.

Петр Кузьмич достал из пиджака сигареты:

— Сына моего видел?

— Он ушел с боцманом.

— Куда?!

— Не знаю, капитан. Вроде пошли к Лене, но… — и Сергей развел руками.

— Они ко мне не приходили, — дрогнувшим голосом заявила Лена.

Сергей, стараясь скрыть волнение, рассудил:

— Боцман, наверное, пригласил Степана к себе. Куда они денутся?

— Видно, Степан решил заночевать у него, — согласился капитан и тут же спросил: — Тогда почему сын ко мне не забежал?

— Причины могут быть разные. Куда им идти в дождь? Я к Лене сходил и до нитки промок. — Сергей взглянул на девушку. — Это ты подняла панику?

— Ты же сказал, что они идут ко мне в гости, — покраснела Лена. — Я их ждала, ждала…

Петр Кузьмич, загасив папиросу, устало заметил:

— Ладно, пора спать. Утро вечера мудренее. А ты, Сергей, куда это вырядился? Опять к своим землякам в порт?

— Не угадали, капитан, — улыбнулся Кольцов. — На почту. Маме в Москву надо позвонить. Она что-то приболела. Разрешите? Я скоро вернусь.

Петр Кузьмич махнул рукой: беги, мол, звони, но горячку впредь не порите.

21

Глубокой ночью в квартире капитана 1-го ранга Егорова раздался телефонный звонок. Аппарат стоял рядом с кроватью, на высокой красной тумбочке, и он сразу поднял трубку. Звонил дежурный.

— Так, так… Молодец Тарасов! Машину уже послали? Еду!

Капитан 1-го ранга включил ночник и стал тихо одеваться, боясь разбудить Зинаиду. Утром жене предстояла поездка в город в химическую лабораторию. Ей надо хорошо отдохнуть. «Миша, я так устаю в последнее время, что ног под собой не чувствую, — жаловалась она. — Профессор просит еще месяц поработать в лаборатории. Ты знаешь, что у него я выросла как научный работник и многим ему обязана».

Егоров надел шинель, выключил ночник, а когда стал закрывать дверь, из спальни послышался голос жены:

— Миша, ты надолго?

— Спи, Зинуша. Вернусь к вечеру.