След в прошлом

Казахи мурыжили нас с отцом целый месяц, пока не ввязался в это дело начальник пограничного училища, где служит отец. У того тоже не хилые связи, ведь в училище учатся немало именитых отпрысков: дети министров, прокуроров, судей…

— Да уж, — протянула Дуся, — влип ты тогда — отлупить сынка из окружения первого секретаря ЦК компартии, это очень круто!

— Это точно, влип. После всего того, что случилось со мной, я вычеркнул эту парочку из своей жизни и стараюсь не видеть и не замечать их. Не понимаю, почему Газиза, решила напомнить о себе. Видимо, что-то у них в паре не заладилось, вот она и задурила…

— Может быть, и так, а может просто-напросто типичная девичья ревность, — сказала Дуся.

— Тебе тоже приходилось ревновать мальчика, с которым ты дружила? — тут же проявил неподдельный интерес Клим.

— Нее, — протянула Дуся, — но я точно знаю, что такое бывает, об этом много пишут в книгах.

— Я с ней поговорю, чтобы она даже и не думала доставать тебя дурацкими записками, — решительно сказал Клим.

— Поговори. Буду искренне рада, если она вообще не будет меня замечать. А теперь извини, мне нужно спешить к маме, мы договорились с ней встретиться у почтамта.

— Не возражаешь, если я провожу тебя до неё? — предложил Клим.

— Хорошо, а по дороге ты расскажешь мне о себе и своих родителях. Мне это интересно, наверное, оттого, что я живу в неполной семье, — неожиданно призналась Дуся.

Клим на мгновение задумался, потом принялся рассказывать.

— Моя мама работает преподавателем иностранного языка в мединституте, а отец военный, он служит, как я уже сказал, курсовым офицером в училище, в котором когда-то учился сам. После Нового года отец уедет служить на Дальний Восток. Уже пришёл приказ о его переводе.

— Значит, ты скоро уедешь?

— Нет, я остаюсь в Алма-Ате. Буду поступать в высшее пограничное командное училище КГБ СССР имени Феликса Эдмундовича Дзержинского, — горделиво сообщил Клим.

— Как страшно звучит название училища, — поёжилась Дуся. — Ты будешь жить в казарме?

— Да, в казарме. Но когда у нас будет свободный выход, то на выходные дни я буду у мамы.

— А разве она не уезжает с папой на Дальний Восток?

— Нет. Мои родители, как и твои, развелись год назад. Отец потому и написал рапорт на перевод к новому месту службы…

— Извини, что я попросила тебя рассказать о своих родителях, — пролепетала Дуся, преодолевая некоторую неловкость.

— Всё нормально. Я уже привык к тому, что они не вместе. Отец сказал, что у матери уже кто-то есть и он тоже военный. При этом папа скрыл от меня, что этот кто-то тоже пограничник и учился вместе с ним на одном курсе.

Дуся задумалась, потупив взгляд.

— А ты в какой вуз будешь поступать? — спросил её Клим.

— Попытаюсь в театральный, но там конкурс большой — семь человек на место.

— Я не сомневаюсь в том, что ты поступишь. Ты очень красивая девочка, из тебя выйдет хорошая киноактриса, и я буду ходить на все показы кино, в котором ты будешь играть главные роли…

От неожиданного комплимента, прозвучавшего из уст мальчика, Дуся зарделась. Кровь от охватившего её смущения прильнула к лицу, сделав его необыкновенно привлекательным и даже милым.

— Клим, ты только, пожалуйста, не говори в классе о моём желании, — попросила она его. — Я не люблю к себе приковывать внимание. Если это случается, то мне хочется провалиться сквозь землю…

Клим улыбнулся ей.

— Будь спокойна. Не скажу, — заверил он её прощаясь…

Она проводила его взглядом. Куртка и джинсы у Клима были как у многих ребят в их школе, однако в походке чувствовалась уверенность, которая выделяла его из толпы. Дуся даже ему позавидовала.

Может, когда-нибудь она тоже будет так уверена в себе, как Клим, — подумала она.

— Ну, как, дочь, прошёл твой первый день в новой школе, — встретила её вопросом, поджидавшая у входа в почтамт мать.

— Полная задница.

Мать, озираясь, быстро спустилась по ступенькам вниз.

— Что за выражения, Дуся! Не говори так прилюдно.

— Других слов я просто не нахожу, да и никого рядом нет.

— Потерпи, дочурка, немного, и всё наладится. Будет так же хорошо, как и в твоей старой школе.

— Не будет. На меня все таращат глаза и уже назвали Дульсинеей.

— Это потому что ты новенькая и симпатичная. К тому же Дульсинея это необидное прозвище. Тебя так нередко и твой отец называл.

— А может в их глазах я провинциалка?

Мать улыбнулась.

— Ну, какая ты провинциалка. Посмотри на себя в зеркало. Ты одета с иголочки. Не все городские дети так одеты, как ты…

— Но я одеваюсь по-другому.

— Никто не запрещает тебе одеваться, как они.

— Вот ещё! Тут все поголовно носят узкие джинсы и ботинки на платформе.

— И?

— Не люблю узкие джинсы в них жарко. И как вообще можно носить девушкам грубую обувь? Это кич!

— Так, носи что хочешь. Не будь как все. В стаде обыкновенных баранов, попадаются и каракулевые барашки, — рассмеялась мать.

Дуся закатила глаза. В душе она признавала, что её мать права. Пусть она и не жила в столице, но одевалась, благодаря вкусу и умениям матери хорошо шить, как девушка с обложки журнала «Бурда моден».

И ей это нравилось.