След в прошлом

— Хорошо. Давайте так и сделаем, — согласился Володя, — но вы, пожалуйста, сразу уезжайте из дома. — Мой шеф страшный человек, он не успокоится до тех пор, пока не завладеет вашей землёй…

— Это я понял, он отморозок конченный, — презрительно усмехнулся Евгений, постараюсь что-нибудь придумать.

— Первое, что сделаю, позвоню в Новосибирск своему боевому товарищу. У него в Омске есть друг, он тоже чекист… Они что-нибудь придумают, да и своя голова на плечах имеется… — Мне сейчас главное, жену уберечь — на сносях она.

— А-а-а, — протянул Владимир, — тогда другое дело. — Только не забывайте, Евгений Николаевич, что я на вашей стороне, и всё сделаю, чтобы не дать в обиду, ни вас, ни вашу семью, — проникновенно сказал Володя.

— Не забуду. Ты брат моего боевого друга Миши и этим всё сказано. Запиши, Володя, мой номер сотового телефона…

— А вы мой.

Глава третья Сделка с «Иудой»

— Женя, что случилось с тобой! — вскрикнула Даша, завидев мужа. — На тебе лица нет. Ноги её подкосились, и он едва успел подхватить её за руки.

Евгений решил жену не расстраивать и сказал, что ехал в последнем вагоне, поезд протянул его дальше перрона, пришлось прыгать с подножки, прыжок не получился, и он упал лицом в гравий…

Даша с недоверием посмотрела мужу в глаза, но говорить ничего не стала. Не время ещё!

И лишь после ужина, уложив детей спать, она сказала, что ей звонил какой-то Эдуард Моисеевич и сказал: «Мужа своего она больше не увидит, если не продаст ему свой земельный участок под строительство торгово-развлекательного центра».

— И что ты ему сказала в ответ? — почти прохрипел Евгений.

— Я согласилась, иначе я поступить не могла, — горько заплакала она. — Завтра от него приедет нотариус…

Евгений обнял за плечи жену и нежно прижал к себе.

— Не расстраивайся, любимая! Тебе и нашему малышу это вредно…

— Он все эти дни сильно пинается, видимо, хочет на волю, так как срок его пребывания на исходе. — Забыла тебе сказать, — спохватилась Даша, — мне три раза звонил Максим Александрович Ломакин, он назвался твоим боевым товарищем и был в сильном недоумении, почему тебя нет до сих пор дома.

— Это тот самый офицер Особого отдела КГБ, который вытащил меня и Васю из горящего бэтээра. Я тебе о нём раньше рассказывал.

Мы с ним случайно встретились в Новосибирске на железнодорожном вокзале. Я был у него в гостях перед отъездом, познакомился с его семьёй.

— Помню, ты рассказывал. Позвони ему, он волнуется за тебя…

— Конечно, позвоню…

Евгений направился к телефону, который разразился трелью входящего звонка раньше, чем он взял трубку. Звонил вновь Максим. Внимательно выслушав всё, что случилось с Евгением, он сказал:

— Ничего сам не предпринимай. Сейчас приедет к вам мой товарищ, который должен был встретить тебя на вокзале. Расскажи ему тоже обо всём. Я немедленно выезжаю к вам в Омск.

— Даша согласилась продать землю, может уже…

— Не может, Женя, — прервал его Максим, — всё, что происходит вокруг тебя и Даши это не по-человечески. — Это плевок в души, всем тем, кто в Афгане кровь проливал. Они же знали, захватывая тебя, с кем дело имели…

— Знали…

— Ну вот, узнают лучше…

Семён Николаевич Терехов — друг Максима появился в тот самый момент, когда Даша почувствовала, что ей нужно ехать в роддом и им пора заказывать такси. Его приезд был как нельзя кстати. Потому как в сложившихся условиях неразумно было оставлять детей одних дома даже на столь короткое время.

Однако Семён предложил другое решение, которое устроило всех.

— Дашу в роддом провожаем всей семьёй, — сказал он. — Затем поедем на моей машине на загородную базу отдыха УФСБ, там папа и дети будут находиться до тех пор, пока Даша будет пребывать в роддоме.

Мы же с Максимом Александровичем к её возвращению решим все проблемы, которые беспокоили вас в последнее время.

— А мы войдём все в вашу машину, — спросила, обеспокоившись, Даша. — Нас ведь много.

— Войдём! — заверил её Семён.

Сборы были недолгими, и вскоре форд — эксплорер отъехал от дома, где жила семья Тимофеевых.

Роддом располагался в зелёной зоне: городской шум не тревожил ни врачей, ни рожениц. Дашу приняли без проволочек. Доброжелательная медсестра подкатила кресло-каталку. Дети обняли мать, она расцеловала их.

— Слушайте во всём папу. Я вас всех люблю! — у Даши в глазах стояли слёзы. На самом деле ей хотелось зарыдать в голос, взвыть простоволосой бабой, не обращая внимания ни на что.

— Береги, Дашенька, себя. И нашу дочурку тоже… — Провёл ладонью по животу жены Евгений. Даша крепко сжала его.

— Ты тоже береги себя, любимый.

Евгений вышел из приёмного отделения роддома — теперь их разделяло толстое стекло входных дверей…

Тем же самым утром Владимир приехал в офис, чтобы известить шефа, что пленник вёл себя несговорчиво, и он сделал всё, как ему было велено: дверь запер, протез и костыль забрал…

— А жратву забрал или оставил ему?

— Оставил. Мы же не звери, Эдуард Моисеевич…

Шеф ухмыльнулся, обнажив свои фиксы.

— Это как сказать. Звериное начало живёт в каждом из нас, — принялся разглагольствовать он.