Следак 3

— А ты думаешь, что я буду его просить за кого-то другого? — заржал я. — Люда, ты ведь не наивная девушка, должна понимать, что просить я буду только за себя. Он мне не отец родной, чтобы выполнять все мои хотелки. Лимит у меня ограничен.

— Говорят, ты сын его боевого товарища, — огорошила она меня бродившими по городу слухами.

Не зная, что на это ответить, я промолчал, а Журбина поостереглась лезть с расспросами. Разговор заглох.

— Ладно, мне в госпиталь надо ехать, швы снимать, — я первым нарушил молчание.

Журбина неуверенно покосилась на дверь, словно еще не все намеченное сделала.

— Так ты мне веришь, что это не я в Шафирова бутылку кинула? — осторожно спросила она.

— Верю.

— И ты не будешь ему рассказывать о своих подозрениях?

— Не буду, — пообещал я.

— Рада, что все разрешилось, — Журбина растянула губы в улыбке, вышло криво.

— Я тоже рад, — скопировал я ее мимику.

— Ладно, я тогда пойду, — захватив с собой свой рапорт, она, наконец, вышла из моего кабинета, и я устало растекся по неудобному стулу. Он опасно заскрипел подо мной и я переместился в кресло, где было удобнее размышлять.

Вроде бы мне удалось убедить Журбину отстрочить крестовый поход против Курбанова до возвращения Головачева. Ни к чему мне сейчас разборки на весь город, а тем более новое руководство, к которому опять придется искать подходы. Сложившаяся расстановка меня вполне устраивает: Курбанов предсказуем, Журбина управляема — вполне приемлемые условия для того, чтобы спокойно доработать. Надеюсь, недолго осталось. Ждать уже терпения не хватает, а неуверенность в том, что все получится просто изматывает. Из-за постоянного напряжения мечтаю лишь об одном — чтобы скорее все закончилось.

— Здорово! — вместе с морозным воздухом в кабинет ворвался Мамонтов. — Машина на ходу, — выпалив новость, он начал раздеваться.

— Это хорошо. До госпиталя подбросишь?

— Подброшу, — пуговицы, что Семен успел расстегнуть, пришлось обратно застегивать. — Мне Шафиров велел тебя одного никуда не отпускать.

— Сперва на рынок заедем, фрукты купим, — подкорректировал я маршрут, никак не отреагировав на слова Мамонтова.

— Зачем нам фрукты?

— Фрукты не нам, а Головачеву. Мы же в госпиталь едем, вот заодно и передадим, — пояснил я, натягивая пуховик.

Вышли в коридор и синхронно затормозили. В кабинете Журбиной громко ругались.

— С кем это она? — прислушался к доносившимся из-за двери голосам Мамонтов.

— С Акимовой, — не смог я совладать с довольной ухмылкой.

Снятие швов — процедура малоприятная. Даже произнесенное бархатным голосом «потерпи немного, красавчик и получишь поцелуй» не уменьшило болезненные ощущения. Но некая заинтересованность у меня все же возникла. Ведь пользовала меня именно та фигуристая медсестра в тесном халатике, которая скрашивала мое пребывание в госпитале в сентябре.

Наложив свежую повязку, она полюбовалась делом своих рук и предложила как-нибудь встретиться за пределами медучреждения.

— Увы, не могу. Женюсь, — сокрушенно признался я.

— На той девушке, что тебя навещала? — похвасталась медсестра своей памятью.

— На той, — я повинно склонил голову и попрощался.

Навещать Головачева я не рискнул, побоялся своим видом нивелировать результаты его лечение. Но крупные красные яблоки в авоське передал. Пусть жует, насыщается витаминами.

По возвращении в Отдел, застали там тишину. Загадочную из-за кусков штукатурки на полу в нашем закутке, словно кто-то, будучи в душевном раздрае, сильно хлопнул дверью.

Похрустев подошвами по строительному мусору, мы поспешили скрыться в кабинете. Встречаться с источником разрушений совершенно не хотелось. К тому же нам было чем заняться — наш сейф хранил стопки уголовных дел, возбужденных по интересным статьям на любой вкус. Бери и расследуй.

Этим мы и развлекались, с перерывом на обед, до трех часов.

Воспользовавшись тем, что Мамонтов ненадолго отлучился, я подвинул к себе телефон и набрал домашний номер Митрошина. В этот раз по-настоящему, не как утром, когда изображал разговор с Шафировым.

Как я и рассчитывал, Алина уже вернулась с учебы.

Узнав ее голос, я вкрадчиво произнес:

— Ты можешь привести мне мои вещи к четырем часам в столовую на Мира? Это очень важно, — добавил я со значением, лишая девушку возможности отказаться.

— Хорошо, — нехотя согласилась Алина.

— И паспорт с собой захвати.

— Зачем? — удивилась она.

— Не телефонный разговор. При встрече узнаешь, — заинтриговал я ее. Теперь не соскочит. Когда нет времени на традиционные ухаживания, приходится действовать нахрапом.

— Ты куда? — Мамонтов вернулся и застал меня перед зеркалом. Я как раз, морщась, натягивал шапку на забинтованную голову.

— В ЗАГС. Заявление на регистрацию брака подавать.

— Помирились что ли?

— Помиримся, — убежденно пообещал я.

— А отложить нельзя? За тобой же охота идет. Сперва с Цепиловым закончи, потом уже и женись сколько влезет.

— После Цепилова еще кто-нибудь появится, и так до бесконечности, — отмахнулся я от предложения.

— Это да, — согласился со мной Мамонтов. — Но одного я тебя даже в ЗАГС не отпущу, у меня приказ, — безапелляционно заявил он.