Следами вымышленных побед

Лейтенант замолчал и засмотрелся куда-то вдаль. Вздрогнул, скользнул взглядом по экрану коммуникатора, кивнул.

– Верю, вы справитесь. Каждый из вас не единожды доказал, что служба для него не пустой звук. Вы старались, вы учились, проявляли инициативу, смекалку и фантазию, некоторые довольно-таки своеобразно, – он остановился напротив Алекса, смерил того взглядом и укоризненно покачал головой. Выдержал паузу. – На этом праздничное наше собрание считаю состоявшимся. Вольно! Разойдись!

Умудренные опытом многократных построений вызванных недостаточной «резвостью» курсанты бросились врассыпную. Мгновение и на плацу остался один лишь офицер. Целиком и полностью довольный результатом, тот кивнул своим мыслям, повернулся, выполняя безмолвную команду «кругом», четко чеканя шаг, скрылся в ближайшем учебном корпусе.

Этим более или менее торжественным мероприятием празднование стодневного рубежа и ограничилось. Курсанты вернулись к занятиям, время же стремительно помчалось вперед. Как-то совершенно незаметно месяцы стали прошлым и вот дата прощания с училищем отчетливо замаячила на горизонте…

– Ты определился? Нужен внятный ответ и уже сейчас. Скажи прямо, идешь или нет! – сводные братья Клод и Винсент нависали над Алексом.

Оба они (и небезосновательно!) считались настоящей находкой для подразделения. Абсолютно разные и непохожие, их объединяло усердие, целеустремленность и твердая уверенность в правильности выбранного пути – служба была смыслом жизни обоих парней. Это действительно так, но кроме всего прочего они умели рисовать. Братья могли изобразить все что угодно, притом на любой сколько-нибудь ровной поверхности. Учитывая тот факт, что наглядных пособий для совершенно нового взвода практически не было, обоим частенько приходилось «подрабатывать» художниками. Да их так и называли…

Алекс чуть заметно повернул голову. Он лежал на застеленной по всем правилам армейского быта постели в выделенной ему квартире-ячейке безликого жилого строения, расположенного в нескольких сотнях метров от учебных корпусов. Практически не двигался. Медленно мигал глазами, задумчиво смотрел в уныло-серый потолок.

– Не знаю, – рассеянный взгляд курсанта лениво скользнул по лицам товарищей и снова вернулся к изучению практически неразличимой трещины на стыке двух плит.

– Понятно. А когда будешь знать? – Винсент, который не отличался свойственным брату терпением, взял процесс ведения переговоров в свои руки.

– Вот дождусь звонка или сообщения и сразу…

– Слушай, но ведь вовсе не обязательно ждать лежа! Вставай! Пойдем с нами! Отдохнем, развеемся. Мы тут вчера с девчонками познакомились, договорились в клуб сходить. Там музыка, там атмосфера, у нас же бал на носу, думать что-то надо! Они втроем придут вот и нас трое…

– Давайте в следующий раз. Не то у меня сегодня настроение.

– Понятно. Это все твоя синеглазая, – то ли спросил, то ли констатировал факт Клод. – Нет, дама она эффектная, не поспоришь. Ну, как знаешь! Пойдем, братец Вини, осчастливим кого-нибудь другого, а ты лежи, жди, тренируй терпение и вырабатывай усидчивость…

Братья переглянулись, синхронно пожали плечами, повернулись и вышли из комнаты, оставив погрязшего в меланхолии друга наедине с его мыслями и сомнениями.

Да, как бы ни хотелось того признавать, последние месяц-полтора отношения Веги и Алекса не клеились. Нет, они не поссорились, не было ни предпосылок к подобному развитию ситуации, ни даже возможности как следует повздорить. У них попросту не получалось встретиться. Попытки связаться с девушкой ни к чему не приводили, парень слышал или классические длинные гудки или малоубедительные отговорки. Словом, если она и отвечала, то тут-таки просила перезвонить позже, ссылаясь на занятость и катастрофическую нехватку времени.

Так и в тот день, жди, мол, сообщу…

Трижды казалось, что все получится, договаривались о месте, времени, он приходил, она нет. Связаться опять-таки не удавалось. Однажды случилась обратная ситуация. Вдруг и без какого-либо повода Вега прислала сообщение, заявив, что ждет его в кафе. Просто так, средь бела дня. Да, он сбежал с занятий, рискуя навлечь на свою голову массу неприятностей. Чуть не бегом примчался на противоположный конец довольно-таки большой станции, влетел в полутемное помещение любимого заведения. Как несложно догадаться, ее в зале не было, не было и внятного понимания случившегося. Лишь на следующий день выяснилось, что у нее выдалось несколько свободных минут, в которые курсант попросту «не вложился».

Все это угнетало и задавливало настроение. С каждым днем прогрессировала апатия. Он скучал, мечтал ее увидеть, но не мог ничего сделать, чтобы приблизить этот миг. Оставалось надеяться лишь на выпускной вечер благо, тот уже не за горами.