Следящий за горизонтом

Если бы он не пренебрёг принципами, которыми жил до недавних пор, не начал бороться, противиться сложившимся обстоятельствам, то он был бы трупом. Уже сейчас – просто трупом. И только лишь неподдельный страх перед концом привычного существования заставил Майкла решиться на борьбу с естественным ходом вещей. В данном случае Майкл решил не плыть по течению, он выбрал для себя другой маршрут, единственный, как ему казалось, верный. В тот момент он стал чем-то большим. Не остался просто наблюдателем, что покорно следит за горизонтом.

На смежной монитору стене образовалась трещина. Она расширялась и расширялась до самого пола, и, в конце концов, бетонная плита стены проломилась внутрь. В комнату ссыпался грунт, откуда-то с потолка вспыхнула проводка, на пол отскочили искры.

– Да что за чёрт?! – Майкл влетел на кухню и запер за собой дверь. Вряд ли она могла что-то сдержать, действие это было произведено исключительно машинально. – Выключай эту машину!

Грохот оглушил растерянного Майкла. Едва устояв на ногах, он пересёк кухню и облокотился на герметичную дверь убежища, успев при этом пронаблюдать, как сорвалась и упала единственная дверная табличка в этом помещении.

На пол слетало всё, что только могло упасть. Майкл слышал, как в спальне с полок сыпались книги, на кухне со стеллажей летела посуда, внизу пищали электроприборы, где-то выбило трубы и звук разливающийся воды не уступал в уровне шума звукам разваливающихся перегородок этого прибежища.

– Да как же так, – вполголоса прохрипел ошарашенный Майкл.

Надежда на то, что оставшись здесь, под землёй, он будет в безопасности, рассыпалась на куски, как и всё вокруг. Этот бур, эта машина, чем бы она ни была, сейчас пережевывала спасительную капсулу, из которой Майкл должен был попасть к людям, другим людям, которых Майкл не видел, казалось, тысячу лет. Чтобы не быть погрёбённым нужно подняться наружу. «Но ведь это неминуемая мучительная смерть! Это смерть!» – Майкл не дышал, он хрипел, как старый астматик. Но выхода не было. Лишь лишние пару часов он мог выиграть для своего существования, там, наверху, сверхчувствительность к пыльце, которою он приобретёт, не оставит ему шансов.

Не без усилий он отпер первую герметичную дверь и скользнул вверх по лестнице. По пути к губительному свету он оступился. Очки соскочили с лица Майкла и упали вниз, где грунт и вода уже превратились в мерзкую жижу, которая заполняла собой всё убежище. Ещё несколько шагов, и он уже у второй герметичной двери.

Пришедшая в голову Майкла мысль о том, что, быть может, ему стоит остаться тут до прибытия помощи, в узеньком коридоре, не имела права на жизнь: даже плохо разбирая контуры из-за отсутствия очков, Майкл различал поднимающийся уровень земли. Она не останавливалась, машина не останавливалась, лишь мир в глазах запутавшегося человека остановился.

«Я даже не смогу осмотреть вид, я даже этого не увижу», – мысли в голове Майкла сумбурно прыгали, заслоняя друг друга. Он навалился на вторую герметичную дверь, но та не хотела поддаваться так же легко, как первая. Майкл бежал от почти мгновенной смерти к продолжительной, мучительной. Абсурдность выбора сейчас совсем не трогала его, пребывающего в абсолютном ужасе. Он мог ухватиться за возможность дышать чуть дольше, понимать мир вокруг чуть дольше, и ради этого стоило пытаться.

Надавив на «штурвал» герметичной двери всем телом, он замычал, не громко, но истошно. Со скрипом «штурвал» сделал пол-оборота, потом ещё и ещё. Выкрутив до упора, он ударил по двери ногой – но она не шелохнулась. Уперевшись руками за выступы в стене, он повторил попытку, на этот раз добившись своего. Дверь даже не то что приоткрылась, она распахнулась настежь, и Майкл, выбежав на чёрную землю, ударившись о чёрную балку плечом, не сохранив равновесие, покатился по инерции вперёд.

Оказавшись на спине, он какое-то время пытался задерживать дыхание, рассчитывая разве что на чудо. Но он точно знал – чудес не бывает.

Голова готова была разорваться от напряжения. Дрожащими руками Майкл поправил очки, которых на месте не оказалось. Он даже не может заставить себя открыть глаза.

С первым вздохом наружу вырвались самые яростные, самые громкие вопли, которые когда-либо позволял себе Майкл. Его существование в таком виде скоро оборвётся, и он ничего не может с этим поделать.

Когда он наконец раскрыл глаза, то ничего, кроме слепящего белого света, не увидел. И лишь те запахи, давно затёртые в воспоминаниях запахи, заставили Майкла умолкнуть. Он неуверенно вдохнул.

…4.3

На улице было грязно. Запах сырой земли стойко закреплялся в сознании Майкла как запах утраты чего-то привычного, хотя он и не собирался думать ни о чём подобном. Сегодня они гуляли с рыжеволосой Лори, за которой Майкл зашёл по адресу, который ему оставила Альбертина. Медсестра тогда сказала, что он может приходить в любой день, когда захочет, что двери их дома всегда открыты. Лори это подтвердила.