Читаем Следопыт (ЛП) полностью

Трикки был тем парнем, с которым я бы предпочел сражаться спина к спине, если бы мы были в бегах в тылу врага. Дез мог превзойти Трикки в жиме лежа и обогнать его, но на учениях важнее всего была твердость духа, а психологической выносливости Трикки не было равных. Он продолжал бы идти вперед, что бы ни случилось и какие части его тела были оторваны и отсутствовали. Трикии поделился бы с вами своим последним глотком воды, но он также смог бы перехитрить врага.

После Трикки я бы выбрал Джейсона в качестве парня, с которым можно отправиться в бега, из-за его опыта и стойкости под огнем. Джейсон вытащил бы тебя оттуда, но это было бы менее личным. После Джейсона я бы выбрал Стива. Ты бы посмеялся вместе со Стивом, даже умирая: — Как ты думаешь, Дэйв, что носят эти цыпочки из армейской авиации под летными костюмами? Я всегда был любовником, а не бойцом, приятель!

Следующим я бы выбрал Деза. Если бы вы сказали Дезу пойти и атаковать вражескую позицию голыми руками, он бы сделал это без колебаний, и независимо от того, было ли это правильным или неправильным решением. Он был бесстрашной военной машиной. И, наконец, я бы выбрал Джо. Джо рассчитывал, что я буду руководить процессом принятия любых решений, потому что мой опыт и навыки были лучше, чем у него. Но я был уверен, что даже юный Джо не останется в долгу, если и когда это дерьмо попадет на вентилятор.

Разделить нас шестерых между двумя Пинки было немного похоже на выбор футбольной команды в школе. Трикки автоматически шел со мной, потому что он был взводным связистом, и у него была система связи TACSAT, с помощью которой я мог связаться со штабом Следопытов.

Дез вызвался быть водителем Джейсона, потому что они были очень близки. Стив ухватился за возможность быть моим, и я понял, что они с Джейсом ни за что не сядут в одну машину. Это было бы полным несчастьем для них двоих и могло бы обернуться катастрофой для патруля.

Короткую соломинку вытянул юный Джо. Ему досталось последнее свободное место в машине Джейсона в качестве наводчика. Он был бы гораздо счастливее в нашем автомобиле. Он был бы со своим наставником Трикки, и никто не стал бы говорить с ним свысока. Стив заставил бы его смеяться до упаду, а я смог бы внимательно следить за происходящим. Но другого способа организовать патруль, чтобы он заработал, не было.

Когда мы не занимались ночным вождением, мы выполняли упражнения на подвижность днем, используя глаз, модель Марк 1. Мы перемещались от точки к точке, перемещаясь по открытой пустыне, используя компас и карты и полагаясь на GPS только в качестве запасного варианта. В Следопытах мы используем наш GPS только в качестве экстренного навигационного средства, поскольку он может выйти из строя и действительно выходит. На изнуряющей жаре батареи разряжаются; пыль, занесенная ветром пустыни, проникает внутрь; электронные схемы выходят из строя. Навигация по GPS также приводит к тому, что вы ужасно дезориентируетесь. Это не дает вам представления о вашем географическом положении или о том, на что похожа окружающая местность, и вы не знаете, куда бежать, если вы скомпрометированы. Мы никогда не используем GPS вблизи цели, или при выполнении разведывательных задач, так как свечение экрана может выдать ваше местоположение.

Мы неустанно практиковались в вождении по пустыне и отработке контакта, но нам приходилось двигаться осторожно, особенно когда мы разгоняли Пинки по кувейтским песчаным дюнам. Машины сверху перегружены, когда загружены боеприпасами, водой и топливом, и они уязвимы при качении. Когда я служил в парашютно-десантном полку, один из моих лучших товарищей опрокинул одну из них. Он выполнял отработку контакта и поворачивал по склону, когда машина перевернулась. Он был чудовищно огромным парнем, но все же в результате несчастного случая ему разорвало плечо. Ему очень повезло, что он выжил.

Время от времени мы делали перерыв в наших тренировках по передвижению в Кувейте и пили чай, и Стив, ссутулившись, прижимался к нашему Пинки, потерянный для всего мира. Стороннему наблюдателю показалось бы, что он загорает или находится в полусне. Джейсон был так взвинчен этим, что у него практически пар шел из ушей. Но что он мог сказать? Он точно не мог напасть на Стива, потому что тот был слишком расслаблен.

За чаем Трикки и Стив выкуривали по сигарете на пару. Как только он улавливал малейший запах дыма, Дез отшатывался, как будто его ударили по лицу.

— Чертовы курильщики, — бормотал он. — Разве ты не знаешь, как это плохо для тебя? На то, чтобы вывести из организма одну сигарету, уходит три недели. Ты знаешь, сколько людей умирает от курения каждый год?

Я предполагаю, что это было разделение между двумя командами в нашем патруле: хладнокровными и явно не хладнокровными. Пока мы неустанно готовились к переходу границы, я задавался вопросом, как мы собираемся сплотиться, когда окажемся глубоко в Ираке и окажемся под огнем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное