Следопыты Ильменских гор

Бабушка уложила заснувшего внучонка на кровать, сбегала в погреб, принесла нам чудесного холодного молока.

— Кушайте на здоровье, у нас молочко вкусное, жирное.

Ни егеря Матвеева, ни его жены не было дома. И, только угостив нас, бабушка спросила, кто мы и по какому делу.

Четыре мальчика, в возрасте от трех до девяти лет, молча стояли за спиной бабушки. Но коробочка с жуками, которую положила Евгения Витальевна на стол, вывела их из неподвижности. Они стали подталкивать друг друга, шушукаться; и, наконец, один из них храбро выступил вперёд.

— Вы коллекции собираете?

— Да, — отвечала Евгения Витальевна.

— И мы тоже собираем: у нас много жуков и бабочек...

Мальчики принесли из другой комнаты сплетённую из камыша коробочку и показали своих насекомых.

— Собрали для школы, —- сообщили они и снова стали шушукаться. Выступил опять Женя, смуглый мальчик лет девяти:

— У нас тут гусеница есть на примете. Мы не поймём, что с ней делается. Может быть, вы нам объясните? Она на берёзе, что растёт около Инышки.

Инышко — это бывший залив озера Малое Миассово, но они соединялись теперь только узким протоком. Инышко мелкое, берега его, заросшие тростником и камышом, дают удобный приют водоплавающей птице. Много гнездится на нём разных уток. А весной и осенью, во время перелётов, на озере птиц «тьма-тьмущая, воды не видать», как рассказывают наблюдатели.

Недалеко от воды, с поникших веток берёзы, свешивался вниз странный ватный мешочек.

— Что это? — остановились мы.

— Гнездо ремеза, — ответили мальчики, и мы вспомнили рассказ Сергея Львовича о ремезе. Когда-то много веков тому назад, на месте озёр Малое Миассово и Инышко было одно огромное озеро. Над ним свисали ветви прибрежных ив и берёз. На них, над самой водой, устраивали свои оригинальные гнёзда ремезы. Озеро постепенно пересыхало. Деревья отмирали, на месте их вырастали новые. Теперь озера уже нет, а птицы, как и их предки, продолжают вить свои гнёзда всё на том же месте, но уже не над водою, а над сушей.

Мальчики подошли к вывернутой бурей сосне, отмерили от неё несколько шагов и остановились у невысокой берёзы.

Мы увидели на стволе дерева странную гусеницу. Она была неподвижна. Из её тела выглядывали два крошечных белых червячка.

— Да это же гусеница, в которую положил яички наездник, — сразу определила Евгения Витальевна.

Ни мы, ни мальчики не знали, кто такие «наездники».

— Это насекомые-паразиты, — продолжала Евгения Витальевна. — Вот по стволу дерева ползёт гусеница, большой вредитель нашего леса. Над ней вьётся лёгкое перепончатокрылое насекомое — наездник. Гусеница чует врага, извивается. Но наездник в конце концов «оседлает» её и кладёт в её тело множество яичек. Гусеница после этого живёт, двигается, питается. Наконец, из тела её выходят личинки наездника... она погибает. Паразит-наездник — очень полезное насекомое.

— Приеду домой, — сказала Вера, — тотчас же устрою экскурсию в лес, познакомлю ребят с насекомыми вредителями и друзьями человека. Ребята станут умелыми помощниками в борьбе с вредителями леса.

Кедр мы узнали ещё издали. Он выделялся тёмным пятном среди хвои сосен и казался почти чёрным. Ствол его стройный и тёмносерый, а не коричневый, как у сосны. А хвоя длиннее и мягче, чем у неё.

— Ему около 25 лет, — пояснила Евгения Витальевна. — На Южном Урале, недалеко отсюда, в верховье реки Киолим, растут кедры. Быть может, оттуда или с Северного Урала семечко занёс человек или птица кедровка.

— Вася видел зимой кедровку, а я нет, —сообщил Женя, — на ворону она похожа и так же громко кричит.

— К нам иногда зимой и клесты залетают, — прервал его брат.

— Клесты?

— Да, мы как-то из школы на лыжах возвращались. Мороз сильный, снег так и скрипит, и вдруг слышим: где-то недалеко птички щебечут — как в мае. Даже ушам своим не верим. Смотрим, на снегу куча шишек лущёных валяется. А на дереве много птичек — красных и зелёных — прыгают, цепляются за ветки, вниз головой свешиваются...

— Правильно, — подтвердила Евгения Витальевна. — Эти птички своим поведением и яркой окраской очень походят на маленьких попугайчиков. Поэтому их у нас и называют «уральскими попугаями».

Мы уже подходили к домику егеря, когда из-за деревьев показалась молодая миловидная женщина.

— Мама, мамочка! — закричали наши мальчики и бросились к матери.

Женщина наклонилась и ласковым движением обняла ребят.

За чаем, когда пришёл с обхода егерь Андреян Иванович, Женя, уже совсем освоившийся с нами, спросил:

— А вы не собираетесь посмотреть на страшные камни?

— Хитрые ребята, — сказала мать. — Я их одних туда не пускаю. Вот они и норовят с вами поехать.

— Там, в камнях, мы знаем, гнездо филина, — продолжал Женя, — наш Вася его нашёл.

Егерь Андреян Иванович посмотрел на сына:

— Уж больно он шустрый у нас. А вообще все у нас ребята хорошие.

— Когда мы вырастем, мы все будем наблюдателями или егерями, как папа, — весело говорил Женя.