Следовать новым курсом

Египтянин кивнул и отвернулся – на миг Колвиллу показалось, что во взгляде его мелькнуло удовлетворение.

«…или просто отблеск солнца от нильской глади?..»

– Что касается подробностей – насколько мне известно, генерал отправил детальнейшее донесение сушей, с конными нарочными. Они давно уже должны были добраться до Каира. Неужели им что-то помешало?

– Возможно, возможно… – сухо ответил египетский офицер, и Колвиллу снова почудилась мимолётная радость в его глазах. – Берега Нила кишат головорезами-махдистами.

По трапу застучали тяжёлые башмаки – на мостик карабкался египетский унтер-офицер. Залез, вытянулся во фрунт перед начальством и что-то протараторил.

Лейтенанта словно громом поразило. Хоть он и не знал, как покойный гусарский ротмистр, турецкой речи – но уж отличать её от арабского мог. Всё ещё не веря собственным ушам, он перевёл взгляд на офицера-стрелка– и увидел, как хищно заострилось его лицо, как рука скользнула к кобуре на поясе.

Физиономию «египтянина» исказила гримаса досады. Он гортанно выкрикнул команду и без замаха, коротко, умело ударил Колвилла в живот. Несчастный согнулся вдвое и упал на колени, и это помешало ему увидеть, как унтер ударом приклада сбил с ног пехотного лейтенанта, а когда тот растянулся на палубе – с размаху пришпилил его штыком к доскам. Как хлынули на палубу солдаты из лодок, как замелькали клинки в их руках, как брызнула кровь. Последнее, что он увидел в своей жизни, был высверк лезвия кривого турецкого ножа, перехватывающего ему гортань. Колвилл ещё был жив, когда двое солдат перевалили его через леера, и он рухнул в нечистую воду, подняв фонтан брызг – одно из многих окровавленных тел, сыплющихся с борта захваченной канонерки.

Средиземное море. Где-то на подходах к Александрии. Броненосный таран «Гамидие».

– Вашбродие, с «Хера» репетят: «Стоп машины».

Капитан второго ранга Бирстром, не удержавшись, рассмеялся.

– Сколько раз тебе, братец, повторять: «Мукаддеме-и Хаир» зовётся сия посудина! Никак не выучишь? А ещё сигналец!

– Так ить, вашбродие, оченно уж мудрёные у турок названия. Помнить-то помню, а вот выговорить – никак. Да и длинно, вашбродие!

– Зубри, братец. Случись баталия – нам в твоих херах разбираться? В другой раз спрошу, чтоб от зубов отскакивало!

– Так точно, вашбродие. – уныло отозвался сигнальщик. Уверенности в его голосе не ощущалось.

Карл Романович Бирстром ещё месяц назад командовал броненосцем береговой обороны «Новгород». Обе «поповки» всю турецкую кампанию простояли в Одессе, совершив всего три вылазки – в Киликийское гирло Дуная, в Очаков, да рискнули разок выйти на ходовые испытания после переборки машин. А когда возникла нужда укомплектовать российским экипажем британский «трофей», Бирстром отправился вместе с половиной своей прежней команды, принимать «Хотспур». В полном соответствии с секретными статьями союзного соглашения между Россией и Турцией.

Венечка Остелецкий – вернее, лейтенант Вениамин Остелецкий, старший артиллерийский офицер броненосца – поёжился. Ветер был промозглый, какой нечасто дует в этих местах в октябре. Средиземное море, до Александрии каких-нибудь пять часов хода.

– Карл Романыч, а почему Хасан-паша не решился зайти в гавань первым?

– Надо полагать, ждёт, когда англичане туда сунутся. Хочет зажать Бошамп-Сеймура между береговыми батареями и эскадрой.

Остелецкий задумался.

– Что ж, может и получится. Правда, батареям придётся часа два противостоять бриттам в одиночку, а им этого вполне хватит, чтобы разнести всё на берегу по камешку.

– А хоть бы и разнесут – туркам-то что за печаль? – пожал плечами кавторанг. – Небось, на батареях сплошь египтяне. А бритты снаряды по ним порастратят, на долю турок меньше останется.

– Довольно циничное рассуждение, согласитесь.

– Как есть, батенька, как есть. – покачал головой Бирстром. – Это война, это турки.

– Знаете… – лейтенант чуть помедлил. – У меня всё в голове не укладывается: османы начали войну, имея мощный броненосный флот, не чета двум нашим «поповкам». И – такой ничтожный результат!

Бирстром поморщился – тема была ему знакома. В кают-компании нелепого круглого броненосца, любимого детища вице-адмирала Попова, только об этом и говорили.

– Да ведь они, друг мой, создавали свой флот для эскадренных сражений. Правда, не очень понятно, с кем – у нас-то, как вы изволили заметить, на Чёрном море шиш с маслом. И когда османы оказались перед необходимостью действовать против берега, да ещё и столкнулись с нашими минами – сразу растерялись.

– То есть вы хотите сказать, что турки готовились именно к таким сражениям, какое нам сейчас предстоит?

– Примерно так. Хотя – вряд ли рассчитывали встретиться с британцами.

– Это уж точно. – хохотнул Венечка. – Слон и моська!

– Не скажите, Вениамин Палыч, не скажите. У турок не такой уж маленький флот. Особенно теперь, когда англичане лишились эскадры Мраморного моря.