Следовать новым курсом

Действительно, из трубы британского шлюпа валил дым – кочегары шуровали в топках, разводя пары. Корабль медленно набрал ход, развернулся, обошёл яхту «Глазго», самую крупную боевую единицу занзибарского военного флота, и двинулся к проходу в плавучем боне, ограждающем внутренний рейд. С берега, из-за зубчатого бруствера старой оманской батареи, прощально ударила пушка.

– Уходят, прохвосты! – подтвердил Греве. – Ну, теперь жди в гости кого-нибудь послодиднее. А у нас машина разобрана…

– Ну-ну, не преувеличивайте, Карл Францевич! – отозвался спутник барона. – Не машина вовсе, а один котёл, текущие трубки меняют. Вряд ли тут, поблизости, есть британские боевые корабли, а до ближайшей базы им винтить и винтить. Покуда добежит, покуда вышлют эскадру – нас уже след простынет. Но вы правы, лучше нам здесь не задерживаться. Примем уголь, закончим ремонт – и в океан!

И махнул рукой, подзывая шлюпочного старшину.

На рейде Занзибара

…ноября 1878 г.

За баром волна, взявшая разбег от африканского побережья, стала сильнее валять узкую фелюгу, и пассажирам пришлось усесться на банки и вцепиться в планширь. Барон с завистью покосился на араба-лодочника. Этому хоть бы хны – стоит себе на задранной вверх корме и орудует единственным веслом. Да так ловко, что фелюга бежит вперёд, не хуже гички с шестёркой здоровенных матросов.

– Карл Гус… э-э-э… Францевич, хламиду-то свою запахните! – напомнил капитан-лейтенант. – Неровён час, разглядят мундир, греха не оберёшься. Могут и пальнуть!

Оба офицера были одеты в полосатые накидки-абы – готовясь к разведочной вылазке, Михайлов послал за ними вестового на местный базар, наказав выбирать почище. На голову нацепили платки, на манер бедуинских. На предложение Воскобойникова накрутить из полотенец чалмы (У нас, вашбродь, в соседях казанские татары били, от них и научился!) Греве ответил нецензурно, заподозрив боцмана в глумлении. Оружие было решено не брать – много ли проку от него, если англичане на кораблях заподозрят неладное? – а вот мундиры оставили, скрыв под накидками. «Если мы попадёмся в партикулярном платье – объяснил Михайлов, – то англичане будут иметь полное право вздёрнуть нас на рее, как обыкновенных шпионов. А вот в мундирах – шалишь, пленные, офицеры, производили рекогносцировку. Извольте отнестись с уважением-с!» Греве не стал спорить – в любом случае, в плен он не собирался.

Осмотреть неприятельские корабли, прикинувшись одной из бесчисленных лодчонок с розничными торговцами – это была здравая мысль. Конечно, британцы могут и не позволить приблизиться к борту – он бы и сам так поступил, время военное, мало ли? – но, чтобы хорошенько рассмотреть суда, этого и не требуется. Подойти на половину кабельтова – и то ладно.

Британский отряд из трёх вымпелов появился у Занзибара всего через сутки после бегства «Сириуса». Встали на внешнем рейде, дали сигнальный выстрел из пушки и выслали вельбот с бумагой, более всего похожей на ультиматум: «либо «Крейсер» спускает флаг, либо англичане принуждены будут атаковать его в гавани. О возможности выйти и принять бой в документе не говорилось ни слова.

Занзибарский чиновник, до судорог перепуганный такой перспективой, тут же помчался во дворец султана с докладом. Но сначала отослал копии послания на «Крейсер» и «Инферент» – других военных кораблей в гавани не было. В бумаге значился срок до завтрашнего утра, и Михайлов немедленно отправился с визитом к командиру французского стационера. А вернувшись, застал на «Крейсере» султанова посланца, в ранге советника визиря. Тот в цветистых выражениях осведомился о здоровье «русского коммодора», передал пожелания всяческих успехов – и известил, что султан ждёт его и командира «Инферента» на своей яхте «Глазго» сразу после захода солнца. Офицеры переглянулись – выбор места для встречи говорил о многом.

До назначенного времени оставалось ещё часов пять, и Михайлов решил воспользоваться отсрочкой и рассмотреть непрошеных гостей поближе. Сказано – сделано: пока вестовой мотался на базар за местным тряпьём, барон отыскал среди стоящих у пирса лодок, лодчонок и фелюг подходящую посудину, и вскоре они с капитан-лейтенантом Михайловым подходили к покачивающимся на якорных канатах кораблям.

– Вот же не повезло, Леонид Васильевич! – бурчал барон, рассматривая британский шлюп. – Стоило «Сириусу» удрать с рейда, и он сразу наткнулся на этих двоих! Мёдом им, что ли, тут, в Занзибаре намазано?

– Тут вы, батенька, правы. – согласился капитан-лейтенант. Невезенье прямо-таки феноменальное. Мы-то надеялись, что хотя бы неделя будет в запасе…

– Надо было это корыто сразу топить. – буркнул Греве. – Что у него, шесть двадцатифунтовок по бортам? Нашему «Крейсеру» на один зуб. А теперь, когда он притащил с собой ещё двоих – поди, возьми их за рупь за двадцать!

– Нельзя. Думаете, у меня руки не чесались? Нейтральный порт, нарушение правил цивилизованной войны…