Следователь, Демон и Колдун

— С какой стати? — Колдун пожал плечами. — Она, конечно, не кисейная барышня, командир отряда Белой Гвардии, да, да, всё понимаю. Но лично мне она показалась вполне здраво рассуждающей, и уж никоим образом не психопаткой. К тому же у неё уникальные колдовские таланты. Фигаро знает, я такое люблю. — Метлби подмигнул следователю, у которого в зобу дыханье спёрло от такой наглости. — Меня больше волнует наше путешествие и его исход. Не люблю работать в поле; моя вотчина это тихий кабинет, книги и блокнот. Ну, или печатная машинка — пытаюсь постепенно привыкнуть к этим новшествам, дабы не прослыть ретроградом… Однако же, судя по шагам в коридоре, командир возвращается. — Он лёгкими движениями пальцев привёл в порядок причёску. — Думаю, нас ждёт преинтереснейшая история, господа…

Это, действительно, оказалась Анна, и в её руках, как и предсказывал Артур, действительно была бутылка. Точнее, здоровенная бутыль в полный обхват (в такой же точно папаша следователя держал самогонку).

Следователь застонал.

— Что такое, любезный Фигаро? — Анна аккуратно прикрыла двери, и закрыла замок хитрым механическим запором. — Вам нехорошо?

— Да, мне нехорошо. — Процедил сквозь зубы следователь, смахивая ладонью со лба крупные капли пота. — Мы сравнительно недавно на Хляби, а я уже вкрай задолбался пить. При этом каждый встречный норовит меня угостить чем-нибудь эдаким, вроде мухоморовки или «совершенно нереальной самогонки». И тут вы появляетесь с бутылкой при одном взгляде на которую мне делается дурно. Нет, не то чтобы я отказывался. Я с удовольствием. Но, надеюсь, что в Белом логе мне таки восстановят печень.

— Сочувствую. — Командир огорчённо покачала головой. — Я примерно представляю, с чем вам пришлось столкнуться, поскольку сама уже давно живу на Хляби. Помню свой приезд сюда и знакомство со Швайкой… мда… Однако вынуждена вас огорчить: в бутылке не спиртное.

— Силы небесные, а что же ещё?!

— Вода. Да-да, не делайте такие глаза; в бутылке, действительно, вода. Но, конечно же, не простая. Слыхали про Гвардейские источники?

— Нет. — Инквизитор озадаченно покачал головой. — Вот уж про что не слыхали, так про то не слыхали.

— И правильно. Гвардия не особо-то распространяется на эту тему. Можно сказать, это наш маленький секрет, хотя, если честно, я не понимаю, зачем из этого делать такую тайну — эту водичку можно очень выгодно продавать… Так вот: очень-очень давно, ещё до появления первых Краевых Обходчиков — здесь тогда не было ничего, кроме каторги, а ссыльными колдунами так и вообще не пахло — кто-то из старателей нашёл здесь пещеры. Ничего удивительного, на самом деле, — пещер у нас тут хватает. Но в этих было золото, а ещё там жили снежные крыланы — нечто вроде здоровенных летучих мышей. Старатели убрались оттуда к чёрту перепуганные, и щедро заплатили гвардейцам, что в те времена ещё не были, по сути, Белой Гвардией, а назывались Шестым Королевским Арктическим корпусом — ну, просто военные, что тут всё охраняли — чтобы те выдворили «летючую жуть» из пещер. Солдаты деньги, конечно, взяли, вот только снежные крыланы оказались безобидными созданиями, для человека совершенно безопасными. Зато в пещерах нашли источники подземных вод, которые в дальнейшем и получили название Гвардейских. Там, из-под земли, бьют родники, и берут они своё начало чёрт-те знает на какой глубине. Эта вода, — Анна похлопала рукой по бутылке, — перенасыщена эфиром, причём эфиром в так называемом «мягком» состоянии. Эфирный заряд содержащийся в воде Гвардейских источников почти полностью совпадает по сигнатуре с тем эфиром, что поддерживает жизнь в человеческом теле. Это настоящая живая вода и первейшее средство от эфирной контузии. Гвардейцы пьют её постоянно; это один из источников их удивительных сил и способностей.

Анна села в кресло (следователь машинально взглянул на часы, засекая время), откупорила бутыль и взмахом ладони сотворила из воздуха три больших стакана.

— Угощайтесь, господа. Преполезнейшая водичка, уверяю.

…На цвет, на запах, и даже на вкус вода из бутылки ничем не отличалась от обычной минеральной воды, которую Фигаро как-то пробовал в столичном санатории, куда его после сильной эфирной контузии отправил на реабилитацию комиссар Пфуй: чуть солоноватая с едва заметным металлическим привкусом. Но стоило следователю пригубить из стакана, как он почувствовал, что в его теле словно лопаются маленькие пузырьки, будто он стал наполненным содовой сифоном. Дальше — больше: расхотелось спать. Фигаро не то чтобы клевал носом, но, откровенно говоря, был бы совсем не против прикорнуть на диванчике часок-другой; как говорил Артур — «перезагрузиться». Следователь понимал, что это какой-то технический термин, но всё равно думал, что он тут ни к селу, ни к городу: ничем грузить себя в кратком дневном сне Фигаро никогда не собирался, как раз наоборот, такой отдых хорошо прочищал голову.