Следователь, Демон и Колдун

Крики начальника жандармерии затихли около часа назад, перед этим перейдя в какое-то ужасное гортанное бульканье. Это было невыносимо и Анна спустилась в подвал, напросившись в помощницы Гремму (хотя тому, похоже, не нужно было никакой помощи, а только алхимические компоненты). Староста исподлобья взглянул на девушку, и молча кивнул — мол, оставайся.

Глядя на то, как мелькают пальцы старого некроманта, сплетая узоры заклятий, Анна только качала головой; теперь она поняла, что сама бы наверняка запорола колдовство «мёртвой пули» раз десять ещё до финальной стадии закрепления формулы. Да и с огнём и ретортой Гремм управлялся ничуть не хуже, при том, что никогда не учился в Академии. Впрочем, некроманты редко получают учёные степени, да и на кафедре их встретишь нечасто.

— Думаете, кто и где меня учил? — Староста, очевидно, догадался, о чём думала девушка. — Пустое, мои учителя давно покинули этот мир… Хотя, конечно, чёрт его знает; некроманты редко умирают до конца… Подайте колбу номер двадцать, пожалуйста… Да, спасибо… Мой учитель был ещё ничего так мужик: академическое образование, лоск, блеск, положение в обществе, все дела. А вот его учитель, господин Негоранц… Даже не знаю, сколько ему было лет, и оставался ли он к тому времени человеком.

— А кем? — Анна протянула Гремму стёклышко с солями выпаренного алхимического купороса (всё-таки техническую сторону ритуала она знала хорошо, пусть даже и в теории). — Лёгким вампиром?

— Ха! — Староста злобно хихикнул. — Тоже мне, нечисть — Лёгкий вампир! Вы про Великих Иссохших что-нибудь слышали?

— Признаться…

— Ну да, конечно, откуда вам. В Академии скоро нельзя будет колдовать шаровые молнии — это ж можно пальчик обжечь! А того гляди, и вообще запретят активные заклятья. Будете теорию зубрить: квазиматематика, метафизика, история колдовства… Нет, девушка, настоящая работа это работа в поле. Работа по уши в грязи, по колено в открытом гробу, с веществами, неаккуратное обращение с которыми может привести к твоей скоропостижной, но яркой кончине, работа с энергиями и силами, от самого названия которых теряют сознание маститые инквизиторы! Вот что такое колдовство, а не все эти бирюльки: «Щит Флаффа», «Кулак корчмаря», «Перо голубя»… Тьфу! Дожидаться, пока Луна не перейдёт в Третий Дом, а Юпитер окажется в благоприятном положении? Измерять эфирный фон «мерилом» и брать поправки на положение звёзд Сокрытого Гороскопа? Они там это серьёзно?! Вот подойдёт к вам в переулке бандит с пистолетом, и скажет: а ну, гоните деньги и снимайте юбку! Что вы ему скажете? «Третья четверть Малого Лунного цикла, Сатурн в Чёрном квадранте»? — Гремм едко засмеялся, потирая руки в толстых защитных перчатках. — Сжечь ко всем дьяволам сволочь, чтобы и пепла не осталось, вот что нужно уметь! А лучше потом подъять останки вашего обидчика — пусть вам кофе по утрам носит. В постель! Нет, девушка, нет. Увы, безвозвратно прошли те времена, когда люди не боялись жить и умирать, когда жизнь сгорала как свеча на ветру, но зато сгорала ярко, и никто не трясся у могилы, моля все силы небесные и земные дать ему ещё хотя бы минутку покоптить это небо… Сейчас цена жизни измеряется во всяком хламе, начиная от золота, и заканчивая никчёмными побрякушками — словно у жизни вообще есть цена! «Живёт, как чиновник третьего класса» — ха! Лучше я буду жить как пират, чем как дворцовая болонка. Чего и вам искренне желаю…Пинцет!

…Анна услышала, как скрипнула лестница, и кто-то громко стуча подкованными сапогами, подошёл к ней, сев рядом на диванчик.

«Начинается», — подумала она.

— Анна? Вы же не спите, так?

— Нет. — Анна повернулась и, не вставая, посмотрела на госпожу Фриц Шпицберген, задумчиво вертевшую на пальце пистолет. — Но, если честно, хотела бы поспать.

— Да-да, я понимаю. — Хозяйка оружейного магазина прикусила воспалённые губы и нахмурилась. — Простите, я ненадолго. У меня вопрос: что вы планируете… точнее, что мы планируем после того, как эта ваша «мёртвая пуля» будет готова?

— Не гоните лошадей. — Колдунья медленно покачала головой. — Нам ещё нужно где-то взять палец убийцы, а мы и в аптеку-то нормально не смогли сходить, не то, что на кладбище.

— Я понимаю. — Голос госпожи Фриц был на удивление спокоен. — Но давайте представим, что пуля готова. В патрон я её вставлю и стрелять, само собой, придётся мне. Можете даже не начинать спорить; я единственная, кого тут вообще можно назвать стрелком. Про Артисона не надо, я видела его на стрельбище.

— Я не начинаю. — Анна рассеяно провела рукой по мокрым от пота волосам. Вот что ей нужно сейчас: лохань с горячей водой и мылом. А ещё лучше — ванная и шампунь. И плевать на всех Гидр во всех мирах, нижних и верхних.

Вслух же колдунья сказала:

— Конечно, стрелять будете вы, госпожа Шпицберген. Тут без вариантов. И я, примерно, понимаю, что вас беспокоит.