Следователь и Демон [СИ]

Я вернулась в усадьбу. Почему-то мне стало не по себе, и я принялась паковать вещи, но было уже поздно уезжать в этот день. Я легла спать, но… Это был не сон, о нет, господин следователь. Это был кошмар, такой кошмар, о котором мне страшно даже говорить. Но я вынуждена переживать его каждую ночь. Каждую ночь! И я не знаю, на сколько меня еще хватит. Уже три месяца я думаю о самоубийстве и с каждым днем этот вариант кажется мне все более милосердным.

- Вы не хотите описать свои кошмары, Мари? – мягко спросил Фигаро, но она лишь отрицательно покачала головой.

- Ладно. Пусть будет так… Садитесь ближе к камину и выпейте, наконец – вы вся дрожите… Кто следующий?

Встал генерал. Он долго молчал, теребя свой орден и словно к чему-то прислушиваясь, а затем решительно сказал.

- Шесть лет назад. У меня все было весной, вот как сейчас. Я рыбачил – люблю рыбалку, особенно по утрам, до восхода. И у меня, кстати, клевало. Солнце уже почти встало, и тогда я увидел этот… Ну, призрак. Он стоял далеко – подробностей я не разглядел, но дудка у него была, это точно. Потому что он стал на ней играть, а потом пропал – как сквозь землю провалился.

- Вы… э-э-э… почувствовали что-нибудь, когда он играл?

- Почувствовал? – Генерал поджал губы. – Не знаю, но на душе стало как-то муторно, это да. Но ничего такого. Я знаю, что эти… ну, призраки… Что они пугают. Я видел в своей жизни парочку. Так там было похоже. Но ничего сверх того.

- Так, ясно. А потом?

- Да ничего. Рыбачил дальше. И все было в порядке. И еще месяца три все было в порядке, а потом… ух! Я, скажу вам, господин следователь, человек служивый, страхом обделенный. Нельзя в нашем деле бояться. Так в жизни я и не боюсь ничего, зато во снах… Во снах со мной такое творится, что хоть в петлю головой – тут мамзель Воронцова правильно сказала. Так  что ежели поможете, я за вас кому хошь глотку порву – вот этими руками… А, кстати, вопрос можно?

- Спрашивайте, конечно.

- Вы это… как его… магистр-колдун? Академик?

- Нет, – Фигаро удивился, – с чего вы взяли?

- Да так… – Штернберг нахмурился. – Думаю я просто: потяните вы этого дудельщика проклятого, али нет.

- Постараюсь. Но обещать ничего пока не могу. Моя квалификация, если что, отлов нашкодивших колдунишек средней руки и домовых… Разных, хм, размеров… Подробности снов расскажите?

Генерал смутился.

- И рассказал бы, а не могу, господин следователь! Оно ведь как – присяга у меня! Не могу некоторые вещи разглашать! А тут, во снах, как раз такая тема и подруливает – военная! Случай один у меня был… Эх, не могу! Присяга, подпись, военная тайна!.. Вы уж извините, – потупился он, разводя руками, – служба.

- Ничего-ничего, господин генерал. Сами люди служивые, понимаем… – Фигаро что-то черкнул в блокнотике и поднял глаза. – Еще желающие есть?

Тогда со стула поднялся Клерамбо. Молодой человек замер на фоне камина, опустил голову на грудь, сложив руки в молитвенном жесте, а затем глухим голосом произнес:

- Это было осенью, десять лет тому назад. Я приехал в эти края насладиться одиночеством и, быть может, найти новые мелодии для моей лиры, но судьбе было угодно распорядиться иначе… Дождливым серым днем я прогуливался по холмам; мне было холодно и страшно в этой дикой пустыне. Я молил Судьбу даровать мне знак, уверивший меня в том, что моя Муза не покинула меня, но, должно быть, в тот день сам Дьявол перехватил мои мольбы на полпути к небесам. Потому что вскоре я встретил человека.

Он стоял на холме и явно ждал меня: юноша в черных одеждах, демон с горящим взором! – Клерамбо содрогнулся. – Он протянул ко мне руки и, похоже, хотел что-то сказать, но его мертвые уста не издали ни звука! Тогда он поднял свою дьявольскую свирель и… Силы небесные, моя душа разлетелась на тысячи мелких осколков! Все, кого я любил, все, кто ненавидел меня, явились ко мне и кричали: «Зачем?! Зачем ты сделал это с нами?! Все обиды, все зло, что я принес людям, казалось, сторицей возвращаются ко мне!.. И с тех пор каждую ночь они настигают меня снова и снова, мучая и сминая мою душу! И потому я прошу, – нет! – я требую защиты!

- Угу. – Следователь кивнул. – А куда делся призрак?

- Что? – Клерамбо глупо посмотрел на Фигаро.

- Призрак. Куда он делся после того, как сыграл вам на свирели?

- Ну… Честно говоря, не помню, – сказал музыкант уже более человеческим тоном. – И в самом деле – не помню… Странно, да?

- Странно, стра-а-а-анно… – почти пропел Фигаро, делая очередную запись в блокноте. – Спасибо. Господин Рамбо?

- Рамбо и Клерамбо, право слово, – министр хохотнул. – Сладкая, блин, парочка… Зовите меня просто Алексис, хорошо?

- Без проблем, Алексис. Так что случилось с вами?

Министр почесал затылок, скорчил гримасу, очевидно, долженствующую означать «дайте подумать» и… рассмеялся.