Следователь и Демон [СИ]

— Пока ни о чем. — Фигаро поджал плечами. — Хорошо, по гостевым книгам у нас, как я понимаю, все… Отлично, Гастон, я благодарю вас от лица ДДД! Моя личная благодарность стоит во-о-он в той тумбочке… Да-да, открывайте, там не заперто.

— Ого! «Черный Мускат»! Английский!

— Двадцать лет выдержки, кстати… Но вернемся к делу. Вы разобрались с местными происшествиями?

— Тут, — Гастон хлопнул по папке, — то, что мне удалось просмотреть. А тут… — он достал из портфеля огромную пачку бумаги, — то, что я просмотреть не успел. Предлагаю разобраться с этим вместе. А то знаете как: одна голова хорошо…

— А две дракона красят, — проворчал Фигаро. — Хорошо, уговорили. Давайте мне половину, будем читать… Эй, да не половину стакана же! Я вчера, если честно, уже дал копоти…

— В такие места, — веско сказал Гастон, разливая по граненым стаканам коньяк, — ездят охотиться и пить. Охота у нас, сталбыть, на драугира вместо утей, значит, и пить будем коньяк вместо водки… Кстати, зажгите свечи — темнеет…

— …и вот еще: «Лесник Вениамин Сорока, тридцати лет от роду, повесился в своем доме на Малой Заречной. По словам свидетелей, незадолго до смерти, покойный жаловался на расстройства сна и ночные кошмары. Лечащий врач покойного, господин Цигарка, прописал леснику успокоительные капли с водкой, после чего Сорока на прием более не являлся…» Что скажите, Фигаро? Наш клиент?

— Похоже, наш. — Следователь пригубил коньяку и сделал пометку в блокноте. — У меня, кстати, все.

— У меня тоже, — Гастон хлопнул ладонью по стопке газет. — И что мы в итоге имеем?

— Шиш с маслом, — вздохнул Фигаро. — Точнее, половину шиша. Вот смотрите: за последние десять лет в этих краях тридцать человек сообщили о встрече с призраком, по описанию похожим на нашего Черного Менестреля. Сорок человек угодили в желтый дом с симптомами, похожими на те, что описывают наши потерпевшие. Двадцать семь человек покончили с собой… Мало, Гастон, мало! Если бы в этих местах хозяйничал драугир, список погибших за это время был бы во-о-от такой — Фигаро широко развел большой и указательный пальцы. — А у нас фамилий на пол-листка.

— И что это значит?

— Ну, первое что приходит на ум, — небольшая зона локальных манифестаций драугира. Проще говоря, он появляется только в каком-то конкретном месте, в очень узкой зоне влияния. Против этого говорят рассказы потерпевших — это раз. Дальше: предположим даже, что Менестрель обитает где-то около Лебединого Пруда. Все равно, в зону его влияния ежегодно должны попадать сотни людей. Эти места только кажутся глушью, Гастон. В разгар сезона здесь страшно пальнуть из ружья в кусты — обязательно прихлопнешь какого-нибудь фабриканта или столичного банкира… Второе: наш Менестрель выбирает своими жертвами только людей с определенными… признаками. Например, только тех, кто обладает высокой психической чувствительностью. Но если он — драугир, Гастон, то его поведение подчиняется также некоей своеобразной идеологии. Он выбирает не наобум, о нет… Что общего между королем, госпожой Воронцовой, министром, музыкантом, Малефруа и покойным генералом?

— Они все до отвращения богаты. — Гастон разлил остатки коньяка по стаканам. — Как вам такая идея?

— О! — Фигаро восторженно зааплодировал, — это было бы шикарно! Драугир — красный большевик! Карает богатеев, повергая их в кошмары, полные мук совести и видений страданий трудового народа!

— «Вихри враждебные веют над нами…» — провыл Гастон загробным голосом. — Сильная теория. Но как с ней вяжется лесник Вениамин Сорока?

— …и золотарь Аврелий Хрон. Да-да, не подходит. А жаль — знойная была идея…

— А зачем вам вообще выяснять, на кого именно он охотится? Прихлопнуть тварюку, да и дело в шляпе!

— Понимаете, Гастон, — Фигаро допил коньяк, — в случае с драугиром проблему можно решить, так сказать, с двух сторон: либо найти могилу проклятого — этим я займусь в ближайшее время, либо понять, через что именно, каким образом он цепляется к жертве. Тогда можно разработать индивидуальную защиту. И, может быть, мы имеем дело вообще не с драугиром.

— А с чем же?

— О, существует масса редких Других, не описанных в классической литературе. Но Другого всегда вычисляют по типу воздействия. Ребенок плачет ночами, говорит, что в шкафу живет чудище — ищем Буку. Девушка день ото дня все бледнее, а ее подушка в следах крови — ставим ловушку на Ночного Летуна. Все просто. Пока что все указывает на драугира: кошмары, видения на болотах, да и сама легенда… Легендами я займусь завтра — мне там привезли столько бумаг, что в них можно зарыться. И параллельно буду собирать эфирную махарайку — искать Менестреля.

…За дверью заскрипели половицы и послышались мягкие, вкрадчивые шаги: с этого дня королевская охрана патрулировала усадьбу и внутри. Следователь, правда, не видел в этом особого смысла; он не верил, что убийца генерала захочет отправить на тот свет еще кого-нибудь из них. Но король настоял (скорее всего, дабы успокоить мадам Мари) и тут уж ничего нельзя было поделать.