Следователь и Демон

Следователь огляделся, окинул взглядом пустое заснеженное поле, прищурившись, зачем-то посмотрел в выцветшую голубизну неба, затем на стену хлева… и пораженно застыл.

На стене чернело большое, почти до самой крыши пятно, которое Фигаро поначалу принял за следы давнего пожара. Но теперь было видно, что от того места, где стоял, чего-то ожидая человек в остроносых туфлях, к стене протянулось… нечто вроде широкого конуса. Это тоже был след: снег в этом месте казался подернутым легкой гарью и был испещрен расходящимися веером полосами. Словно кто-то включил огромный дуговой прожектор, лучи которого расплавили снег и выжгли на дереве стены похожую на звезду блямбу.

Следователь достал «мерило» и поднес к тому месту, где сходился веер «лучей» — как раз там, где заканчивались следы странного ночного гуляки. Стрелка прибора тут же прыгнула в дальний конец желтого сектора, где и зависла, нервно подрагивая.

Тут творили заклятье, настолько сильное заклятье, что его эфирный след был подобен воронке от взрыва фосфорной бомбы, все еще тлеющей даже спустя сутки. На негнущихся ногах Фигаро подошел к черному пятну на стене и, достав из кармана перочинный ножик, слегка ковырнул кончиком лезвия потемневшее дерево. Тут же открылась белая поверхность сосновой доски; стена была не обуглена, как поначалу подумал следователь, а просто покрыта чем-то вроде тонкого слоя краски. И это была не экто-пыль — безмолвный свидетель неполного использования вложенной в заклинание силы. Это было… что-то другое.

Человек, зачем-то явившийся сюда посреди ночи, ждал здесь кого-то… или что-то. А затем, очевидно, дождавшись, направил на свою жертву заклятье огромной мощи, но при этом почти никак не проявившееся в мире материальном.

Заклинаний, большая часть энергии которых приходилась на «низкий», эфирный спектр, существовало великое множество, но большая их часть применялась для воздействия на Других. Запусти в Голодного Беса шаровую молнию — тварюка даже не почешется, а заклятье, скорее всего, просто поглотится ее жизненной эссенцией без всяких последствий. А вот «Гордиев Топор» (если, конечно, хватит сил и умений его сотворить) развеет Другого без следа, разрушив эфирные сплетения, составляющие его псевдо-тело.

Так кто же и зачем применял в этой глуши такие силы? Если след оставил «Топор» или ему подобное заклятье, то его вполне хватило бы и на то, чтобы убить пиявку и на то, чтобы грохнуть Демона-Сублиматора.

«Хорошо, предположим, в этих краях живет колдун без лицензии. Очень, очень сильный колдун, настолько сильный, что даже приснопамятный господин Алистар Метлби ходил бы у него в подмастерьях. Колдун страдает от бессонницы и гуляет ночами по полям и лесам, попутно уничтожая всякую зловредную нечисть. Увидел пиявку, дождался пока та нажрется и не сможет уйти в „фазу“, да и прибил… Экий бред…»

Фигаро еще раз огляделся и решительно зашагал в сторону усадьбы.

…Вильям Дюк, переодевшийся в пушистый домашний халат, сидел в глубоком кожаном кресле у камина, в котором весело потрескивало истекавшее смолой сосновое полено, и пил сидр из широкого бокала с толстыми стенками. И кресло и халат видали лучшие времена: из протершейся в нескольких местах кресельной обивки лез конский волос, а полы халата сильно истрепались, напоминая уже не о роскоши, а, скорее, о половой тряпке. Некогда красивая лепнина над камином была покрыта толстым слоем копоти и потеками свечного воска, который, похоже, собирался тут десятилетиями.

Внутри усадьба, столь приглянувшаяся следователю, несколько потеряла в красоте, зато сильно поднабрала в загадочности. Великолепные антикварные панели темного дуба, покрытые тонкой резьбой, были безбожно изуродованы аляповатыми обоями в мещанских цветочках, с потолка осыпалась штукатурка, а дощатый пол скрипел на все лады, явно укрывая под собой целое мышиное королевство. На чердаке глухо ухал филин, поскрипывали старые стены, в темных тоннелях коридоров блуждали сквозняки, а подвал, судя по запаху болота насквозь пропитавшему дом, был частично затоплен. Фигаро был уверен, что здесь, при желании, можно найти и парочку призраков, но ему было лень бегать по дому с «мерилом» — тепло, исходящее от камина, расслабляло. Следователю выделили стул с высокой мягкой спинкой — как ни странно, очень удобный — и предложили сидра, который оказался чрезвычайно легким, почти безалкогольным.

— Прадед моего прадеда, — рассказывал Дюк, с которого полностью слетел утренний сплин, — купил эту усадьбу у одного колдуна, сосланного на Дальнюю Хлябь, причем, даже по тем временам, заплатил сущие гроши. Вы не поверите, но когда-то нашей семье принадлежала вся здешняя земля, начиная от городской черты и заканчивая тем местом, где сейчас построена железнодорожная станция. Тогда это была глушь. Да это и сейчас глушь: час пешком до леса, а в наши леса не каждый охотник рискнет сунуться. Болота, буреломы, волки… Да что там, даже медведи, бывает, забредают в поселки, копаются в мусорных кучах. Харчатся, стало быть.